— Ну, я же Огневица, что мне мелкая нечисть? Разберусь.
— Безголовица ты, — проворчал Свер, но выдержать взгляда моих просящих глаз не смог. Вернулся к своим бумагам, недовольно велев: — Пусть костер закладывают, но чтоб не жгли его, пока меня рядом не будет.
Я радостно согласилась, еще не осознавая, что вечером в густой темноте именно меня пошлют искать вожака, что бы он дал добро костер разжигать.
Конец зимы праздновался совсем удивительным образом. Все дары и подношения, что деревенские хотели вручить своей волчице, были отнесены к жертвенному камню еще несколько дней назад. Сейчас же она спала, за дело взялись хранители, а нечисть, почуяв короткий миг свободы, выбралась из своих нор.
И не было в этот день, и даже в эту ночь никаких обрядов. Люди просто ходили по домам, угощались и угощали. Щедро разбрасывались ворохом искренних пожеланий и не жалели объятий.
И я, стоя посреди улицы, любуясь яркими огнями, костров, и уютным светом, льющимся из окон домов, чувствовала себя сытой, затисканной и счастливой.
Меня не пугали густые тени, сбежавшие от света костров, сбившиеся в кучу и словно ставшие совсем черными, осязаемыми что ли. Не рождал зябкой дрожи вид уходящей в темноту дороги и волчий вой, раздающийся иногда на соседних улицах, или даже на этой самой, вызывал лишь улыбку.
Из дома вожака я выбежала совсем ненадолго. Глотнуть свежего воздуха и чуть остудить разгоряченное, раскрасневшееся лицо, и забыла вернуться в тепло.
Легкий снег, одинокими снежинками кружился в темноте, поблескивал в свете костров и ложился на мои красные волосы, не покрытые платком. Колючий мороз заползал под не застегнутый, наскоро накинутый на плечи тулуп, и щипал кожу, а мне хотелось смеяться.
Что-то большое и светлое, искрящееся и горячее росло во мне, желая вырваться наружу.
Я была по-настоящему счастлива и хотела обнять весь мир.
Мне не приходилось отмучивать свой долг на дежурных новогодних посиделках с семьей, стараясь не загнуться от тоски, слушая нудные разговоры родственников и заедая все это каким-нибудь фирменным салатом, или тратить время где-нибудь с друзьями, не совсем понимая, новый год мы сейчас пытаемся праздновать, или чей-то день рождения. Я действительно провожала старый год, вместе со всеми здесь.
Провожала старый год и ждала первый рассвет нового.
— Замерзнешь, — раздался сзади спокойный голос Свера. Его единственного, пожалуй, не заобнимали в эту праздничную ночь. Даже Берна пару раз потискали, а вожака стеснялись.
И это было странно, если учесть, что обниматься здесь любили. В этом не было никаких сомнений.