Да и какие могут быть сомнения, когда даже Наи, выходца из другого мира, сегодня изрядно пообнимали и даже расцеловали, если бы не Ашша, вовремя занявшая оборону и отгонявшая от Наи всех желавших обняться (в основном девиц), то его бы уже и на сувениры растащили.
А Сверу досталось пару сдержанный жамканий за плечи и уважительных пожиманий кистей.
Серьезный вопрос: как облечь свои чувства в слова, оказался риторическим. Потому что никак.
Не хватало мне словарного запаса для этого. Все, что я могла выдать это маловразумительное:
— Ыххы!
Зато обниматься ринулась с удивившим меня саму проворством. Сжала хорошенечко нашего незатисканного вожака, и гаркнула, пряча лицо на его груди.
— С праздником!
В отличие от меня, Свер свою совершенно не княжескую, обычную волчью шубу, вывернутую мехом наружу, даже не подумал застегивать, и я ткнулась носом прямо в теплую, пахнущую домом и покоем, рубаху.
Меня осторожно обняли за плечи, с сомнением повторив:
— С праздником.
— Как уж там у вас говорят? Чтобы год был легок?
Свер кивнул.
Из соседнего дома грянул веселый смех, но быстро стих, растаяв легким, детским хихиканьем.
— Чтобы год был легким, — послушно подтвердил он.
— Наклонись-ка, — велела я, чувствуя, как меня прямо распирает от накатывавших друг на друга чувств. Я была пьяной, хотя пила только травяной взвар, которым здесь баловались даже дети.
С сомнением сверкая на меня своими дикими желтыми глазами, он продолжил стоять прямо.
— Ну, наклонись, — потребовала еще раз, для надежности дернув за отворот шубы. Только после этого Свер склонился, и я звонко, с чувством, чмокнула его сначала в правую щеку, а потом в левую.
И такой удивленно-ошалелый сделался у него вид, что досталось даже носу. Расцеловала, так расцеловала, и, гордая собой, отступила на шаг, разрывая объятия.
Свер засмеялся, подхватил меня на руки и встряхнул так, что на мгновение показалось, будто меня в воздух подбросили. Сердце чуть не остановилось.
— Ты что? — Я не знала, что удивило меня больше, внезапная веселость нашего, как правило, сдержанного князя, или неожиданная встряска. — Что творишь-то?
— Не бойся, не уроню, — беспечно ответил он, — ты только больше никого в обе щеки не расцеловывай, поняла?
— Да-да, Ашша мне уже говорила, что незамужним девица разрешается мужчин только в правую щеку целовать. Поставь меня, пожалуйста, а? Я, кажется, высоты боюсь.
Пропустив мимо ушей мою просьбу, он требовательно спросил:
— А меня зачем в обе расцеловала?
— Душевный, блин, порыв. Я тебя еще и в нос чмокнула, если ты вдруг забыл. Пытаюсь выполнить норму по расцеловыванию до полуночи.