Тогда я была слишком измотанная, и сил шуметь просто не было. Поэтому, сдавленно пискнув, я зажала себе рот ладонями и долго сидела над спящим, с ужасом и нездоровым интересом его разглядывая. И вот тогда, просто радуясь, что мы выжили, я как-то даже не вспомнила о том, что осталась еще одна нерешенная проблема.
Звали эту проблему Рашис, она была полна сил, мрачна и очень решительна.
И когда оборотень заявился в деревню, нагло требуя отвести его к вожаку, я только сварливо заметила:
— Явился.
Свер, продуманно усевшийся на верхнюю ступень крыльца своего дома, молча поднял тяжелый взгляд на оборотня, стоявшего в его дворе, всего в шаге от большой лужи. Снег в последние дни таял как бешеный, весна, будто почуяв нашу радость, усилила напор и теперь готовилась цвести и пахнуть. А нам предлагалось пока радоваться грязи и лужам, все еще изредка обрастающим по утрам ломким льдом.
— Говори, — велел Свер с пугающим равнодушием.
— Я пришел, — Рашис стоял прямо, смотрел решительно, и голос его разносился по двору, долетая даже до тех, кто пришел посмотреть, что происходит, но оказался недостаточно смелым или наглым, чтобы вылезти вперед и топтался поодаль, на дороге.
А народу за заборчиком набралось много. Всем хотелось знать, что сделает князь с тем, кто попытался украсть его Огневицу.
После того, как Свер со мной в проход пошел, я перестала быть простой Пограничной Огневицей, меня то ли повысили, то ли присвоили, но теперь я стала Князевой Огневицей. И всех очень возмущал тот факт, что пришлый волк пытался украсть чужую собственность, даже если тогда еще я была Пограничной нечистью. И уж совсем не важно, что я не вещь, и считаю себя свободной.
Сказали князева, значит князева.
— Стою перед тобой и бросаю тебе вызов. Пусть Волчица сама все решит. Кто достойнее, тому князем и быть.
По толпе прошелся недовольный ропот. Был у оборотней такой странный закон. Любой мог бросить вызов вожаку. В случае победы он занимал место вожака, но если проигрывал, то изгонялся (хотя чаще убивался).
Закон никто не потрудился отменить, хотя не прибегали к нему уже давно, многие и забыть успели, что так можно. И вот, приходит волк, так и не сумевший толком стать частью стаи, и требует боя.
— Хорошо, — спокойный голос Свера оборвал недовольное гудение. Все были шокированы его ответом и просто не верили своим ушам.
Я тоже.
— Ты не можешь, — зашипела я, вцепившись в отворот его сапога. Сидела бы чуть выше, в ухо бы вцепилась, но меня посадили на три ступеньки ниже Свера, и Ашша лично обещала что-нибудь мне оторвать, если я со своего места куда-нибудь дернусь.