— Раз он не уверен в своей победе, значит уже наполовину проиграл. Те двое его стая, он не привел их с собой, потому что понимает: в случае поражения, всех, кто на его стороне, ждет участь побежденного. Они предали очаг, у которого их приютили…
— Они всего лишь пытались выполнить дурацкое предсказание какой-то спятившей ведуньи.
Свер сумел вывернуться из-под лапы, стряхнуть с себя волчьи зубы и в ответ вгрызся в черную морду. На этот раз визжал уже Рашис.
— Ты их защищаешь? — недоверчиво спросил Алис.
— Нет, конечно, просто это правда.
На черном крови видно почти не было, я не смогла бы с уверенностью сказать, где мех у Рашиса слипся от грязи и растаявшего снега, а где от крови, в отличие от Свера, который был весь окровавленный и страшный.
Мне со стороны казалось, что побеждает черный волк, я нервничала, раскачивалась на месте, не зная куда себя деть, и грызла уже не только ногти, но и пальцы… когда вожак подмял под себя противника, и крепко сжал зубами его шею.
Тоненько взвизгнув, Рашис попытался извернуться, сбросить с себя тяжелую тушу. Не смог и после недолгой борьбы затих, жалобно скуля.
Свер не отпускал свою жертву, хотя победитель был уже определен. Крепче сжимая челюсть, он на полном серьезе собирался убить своего противника.
И это было так неправильно…
— Волчица все видела! — мой звонкий голос, с явными истеричными нотками, резко сорвался, и повторила я уже сдавленным полушепотом: — Волчица все видела.
Оборотни молчали, Берн, не шевелясь, стоял на своем месте, и даже Алис не вмешивался. Не имел права. Никто не имел права вмешиваться.
Рашис бросил вызов и проиграл, его жизнь принадлежит вожаку, и только он один имел право решать – жить побежденному или умереть.
Никто не учел почему-то, что тут еще я есть, и мне было жалко Рашиса. Дурак пацан, но не убивать же его за это.
— Свер, — сделав шаг вперед, я чуть не отшатнулась назад. Скосив на меня желтый, звериный глаз, белый волк продолжал сжимать шею своего противника, — отпусти его, а?
Ответом мне было глухое рычание.
— Тебе раны обработать надо…
Он меня слышал, видел, что я к нему иду, но не обращал внимания. Рашис едва дышал.
— Нет, ну, в конце концов, я же тут Огневица, которую он пытался похитить. Я тоже имею право решать его судьбу!
Растерянная тишина забивала уши, но я упрямо шла вперед. По грязи, по снегу, смешанному с кровью, не обращая никакого внимания на оборотней.
И совершенно случайно успела отдернуть руку, когда присев и протянув ладонь, собиралась хотя бы попытаться оттащить Света от полутрупа.
Зубы клацнули, хватая пустоту, а в следующую секунду Свер получил по носу.