Честно, не хотела, просто рефлекс.
Свер прифигел, растерянно проскулил, тряхнув головой.
— Прости, пожалуйста, — охнула я, прекрасно понимая, что за такое мне сейчас могут и голову откусить. Одно радовало, шею Рашиса он отпустил, пусть даже и только для того, чтобы попытаться мне руку откусить.
Он будто бы чихнул, хотя, вполне возможно, фыркнул, и поднялся.
Ну, попытался. Встав на лапы, волк пошатнулся, его повело, широко расставив лапы, он тяжело дышал.
— Давай помогу…
Я честно старалась поддержать Свера, тащила его за шкуру, но, кажется, только мешалась.
Алис, который занялся вместе с Берном судьбой черного волка, громко велел:
— Давайте-ка его перенесем в дом.
Кто-то возмутился, загудели голоса, но Алис легко и нагло перебил их непреклонным:
— Вот когда вожак отдохнет и решит, что его нужно убить, то убьет, а пока он должен жить.
Уже в доме, стряхнув с себя мои руки, Свер с трудом забрался по лестнице наверх и надолго скрылся в своей комнате. Я не решалась сунуться за ним, потому сидела под дверью, изводя себя страшными предположениями.
— Ну чего топчешься?
Пока я медитировала на дверь, не заметила даже, как ко мне подошла Йола.
— Свер… там… — промямлила я, царапнув ногтем теплое дерево.
— Выгнал? — уверенно взявшись за ручку двери, она проницательность смотрела на меня.
Я энергично замотала головой.
— Хорошо, тогда поможешь мне, пошли.
И вот вопрос: зачем я за ней пошла? Ну зачем? Знала же, что опыта в лечении диких животных у меня нет… да и домашних, если подумать, тоже. Я свою добрую и очень послушную собаку не могла заставить таблетки съесть, а тут целый волчара с тяжелым характером. Вернее, раненый волчара с примерзким характером, что вдвойне страшнее.
В итоге Свер меня все же цапнул. Как утверждала Йола, я была виновата сама:
— Я велела голову держать, — ругалась она, обрабатывая уже мою руку, пока волк смирно лежал на полу. Показалось или нет, но смотрел он, кажется, виновато.
Перевязав мое предплечье, Йола ушла, настоятельно посоветовав свалить и мне.
— Ему нужно превратиться, и это лучше делать в спокойной обстановке.
— Это вы имеете в виду, что я его раздражаю?!
Ничего на это отвечать знахарка не стала, ушла разбираться с Рашисом. Его на полном серьезе собирались лечить, чтобы он дотянул до того момента, как вожак окрепнет и решит, что с ним делать.
Йола ушла, Свер продолжал валяться на полу, набираясь сил, я сидела за столом, рассеянно ощупывая повязку. Уходить не хотелось.
— А знаешь, о чем я думаю? — голос сорвался в хрип, но я мужественно откашлялась и продолжила, хотя волк меньше всего сейчас интересовали мои мысли: — Вот смотри, меня уже два раза оборотень укусил, и тут возникает вопрос: а не обрасту ли я шерстью в следующее полнолуние?