Свер поднял голову, удивленно глядя на меня. Я продолжала размышлять вслух:
— Не пойми меня неправильно, мне очень нравится твой пушистый вид, даже несмотря на зубы, но сама я еще не готова в шубке по лесу бегать. А утром после полнолуния как вообще? Это же мне тогда голой придется возвращаться в деревню. Жуть же. Я, как девушка скромная…
Волк тяжело поднялся на лапы, и я мгновенно заткнулась. Подумала еще, что, наверное, Йола была права — я действительно его раздражаю, а потом он неловко перекатился через голову, и я зажмурилась. Даже глаза рукой закрыла, чтобы наверняка.
— Ты озверел?!
— Оборотнем можно только родиться, — прохрипели с пола, — через слюну это не передается, кто тебе такую глупость сказал?
— Зззззарубежная фантастика, — сдержанно ответила я Сверу. Голому, что б его, Сверу, — может, ты оденешься?
— Сил нет… подняться, — растерянно ответили мне после недолгого пыхтения. Попытка встать обломалась, но мне его совсем не было жалко. Он же голый сидел, а я правда девушка скромная, я морально не готова была разглядывать голого вожака… когда он это видит.
— Сейчас, — поднявшись, я на ощупь добралась до кровати, отбив об нее коленки, стащила покрывало и бросила куда-то назад. Предположительно в сторону Свера.
— Можешь поворачиваться, — после недолгой паузы разрешил он таким голосом, что желания поворачиваться и смотреть в его наглое лицо совсем не хотелось. Я была уверена, что он сейчас насмешливо скалится.
И ошиблась. У него и правда не было сил, вожак ослаб настолько, что смог одарить меня лишь одной кривой и слабой улыбкой. Прикрывшись покрывалом, он сидел на полу и держался за голову.
— Отдохнуть тебе надо. Давай помогу до кровати доползти? — великодушно предложила я, но вновь наткнулась на гребаное волчье упрямство.
— Нет… я хочу отмыться.
— Ты до ванной не доберешься.
— Доберусь, — не согласился он, прямо посмотрев на меня, — если ты мне поможешь.
Я не хотела, я была против… я очень надеялась, что нас никто не увидит. Не знаю, как мы смотрелись со стороны, но я чувствовала себя очень глупо, таща по коридору едва живого вожака, замотанного в одно покрывало.
Зато он был мне очень благодарен. Прямо так и сказал:
— Спасибо.
А потом закрыл дверь у меня перед носом, оставив волноваться в неизвестности.
— Свер, а если тебе плохо станет? Я же не узнаю…
— Узнаешь, — раздался из-за двери глухой голос, — услышишь.
И он включил воду. А я была не уверена, что за этим шумом услышу, как его бессознательное тело свалилось на пол. А если он головой об раковину ударится? Или об ванну? А если об пол? Он же там каменный. А если…