Сюань права: для приличных стихов нужно быть более пьяной.
Тхюи знает, где погибли её родители. Разбитый корабль, на обломках которого они собирали жемчуг, запечатлен на алтаре предков, в конце повторяющейся голограммы, показывающей жизненный путь Первой и Второй матери, начиная от опьяненных счастьем новобрачных и до пожилых седых женщин с внучкой на руках. Они улыбаются настороженно и робко, словно уже знают, что им придется её бросить.
На борту «Лазурного Змея» они стали легендами, о которых говорят вполголоса. Они зашли в нереальность дальше, чем кто-либо. Дайверы называли их Долгим Дыханием, и у них есть собственный храм на целых три отсека, в котором всегда курятся благовония. На стенах храма женщины изображены в дайверских скафандрах, а бодхисаттва Гуаньинь указывает им путь в пустую каюту. Здесь дайверы оставляют подношения, прося удачи и процветания.
От них не осталось ничего. Скафандры рассыпались вместе с ними, а тела в глубинах разбитого разумного корабля превратились в две россыпи жемчужин где-то в каюте или коридоре, безвозвратно потерянные. Слишком далеко, чтобы забрать и вернуться живыми, даже если их можно обнаружить спустя двадцать один год после смерти.
Вот на алтаре Бао Тхать, муж Тхюи, − не улыбающийся, суровый и твердый, такой же абсолютно серьезный в смерти, каким озорным и чудаковатым был в жизни.
От него тоже ничего не осталось.
Ким Ань... Ким Ань рядом с отцом, потому что умерла бездетной и незамужней; потому что больше никто не будет о ней скорбеть и возносить молитвы, чтобы её путь был лёгким. Тхюи на борту этого корабля не первая и не последняя, кто так делает.
Вот коробочка, в которой хватит места для одной жемчужины. Жемчужины, которую Тхюи имеет право забрать с тела дочери − вещественный, осязаемый предмет, который можно хранить, а не просто голограммы или собственные смутные и потускневшие воспоминания... Вот она баюкает на груди крошечного сморщенного младенца, испытывая удовольствие более сильное, чем любая вызванная жемчужинами эйфория... Ким Ань десять, она пытается ходить в скафандре, который ей на два размера велик... И за пару дней до гибели её последняя трапеза с матерью в чайной: полупрозрачные вареники, нефритового цвета чай и аромат свежескошенной травы с планеты, которую никто из них никогда в жизни не увидит.
В отличие от матерей Тхюи Ким Ань умерла снаружи другого разумного корабля, достаточно далеко от обломков кораблекрушения, и её можно подобрать. Сложно, как сказала Сюань, но для Тхюи нет такой цены, какую она не заплатила бы, чтобы вернуть хоть что-то от дочери.