В доме было прохладно, очень чисто и как-то слишком по-спартанскому. Белые стены, скромные светильники. Мебели практически не наблюдалось, как и картин или рамок с фотографиями. Прихожая встретила натертым до блеска кафельным полом, вешалкой у двери и обувной тумбой. Все. Ни зеркала, ни коврика, ни тапочек.
Из прихожей Петр провел гостью в просторный холл с камином и кожаным диваном перед ним. И больше ничего. Скромно, все строго по назначению. Словно хозяин в принципе не знал о существовании других предметов интерьера.
— Что, слишком скромно? — взгляд соседа считывал мнение с ее лица, волнуясь, как малолетка, который впервые привел подружку домой и забыл перед этим убрать в комнате.
— Лаконично! — улыбнулась она, — сразу видно, кто ты по профессии. Все самое необходимое и простое?
— Наверное, да. Вот диван, на нем сидят. Вот камин, от него греются. А мелочами я как-то не успел обрасти. Раньше не покупал, потому что могли сорвать в любую минуту, собираться приходилось быстро.
— Ну ничего, это дело поправимое. Тяжело тебе? — она прошлась по холлу, отметила, что вокруг больничная чистота и присела на диван, не зная куда деть себя дальше.
— Что именно тяжело? — мужчина подошел к камину, поворошил почти затухшие угли, подбросил дров и присел рядом.
— Одному справляться с хозяйскими хлопотами. Чисто у тебя, а уборка не мужских рук дело.
— С домашними делами не трудно. Одному трудно, — ответил честно, — особенно когда вышел в отставку и стало полно свободного времени. Как-то особо остро почувствовалось одиночество, у друзей жены, взрослые дети. Но это ведь в прошлом, не так ли? — Петр поцеловал ее ладошку, сграбастав в свои широкие лапищи и Степка мысленно возрадовалась, что успела выпить зелье Матильды перед уходом.
— Да, это в прошлом, — подтвердила рассеянно, почувствовав себя как-то странно, — холодно у тебя здесь, — поджала ноги в тонких носках и поежилась, — ты что на отоплении экономишь?
— Холодно, да? — забеспокоился мужчина, — вот я болван! Сейчас! — он куда-то убежал и вернулся с вязанными носками и теплым свитером, — вот, набрось, а я пока отопление включу! Прости! Я просто люблю холод, не подумал!
— Не переживай ты так! — успокоила она его, — лучше расскажи, что тут у тебя еще есть, а лучше покажи! — натянула на ноги носки и огромный вязанный свитер, хохотнула со своего забавного вида и подняла на ноги.
Тошнота накатила резко, с размаху ударив под дых. Содержимое желудка превратилось в раскаленного ежа, угрожая распороть живот и вывернуть кишки на пол. Степанида ахнула и сложившись пополам упала на колени.