— Есть! — сказала девушка, — у Васьки айфон седьмой… сейчас принесу!
Гордей поднял бровь вверх, но никак не прокомментировал, а про себя подумал, что значит у Варькиного мужа деньжата водятся. «Но почему они живут в избушке?»
Что странно, с гораздо большим интересом он разглядывал Варькино жилье, чем спящую дочь, отмечая отсутствие мужских вещей.
Хозяйка срубика принесла шнурок. ГГ порылся в карманах пиджака и подключил телефон к зарядному. Варька сварила крепкий чай, щедро плеснула в него самогоночки (ну извините, коньячку не было!) и протянула Морозову. Сама присела на табуретку. Нервно пригладила лохматую косу и спросила:
— А как Вы оказались в моем озере?
— Машину замело! — недовольно буркнул он, отхлебнув чаю и закашлялся, — это что???
— Самогонка! — пожала плечами Варька, — чтоб не заболеть…
— Уф! Огненная вода! — Морозов покраснел, как варенный рак.
— Могу сварить простого чаю, если не нравится! — она очень старалась напустить на себя безразличие.
— Н-нет! Я выпью! — и сделал еще несколько глотков, — может теперь и изнутри согреюсь!
— Так как Вы попали в наши края с ребенком? — допытывалась Варька.
— Здесь связь плохо ловит, навигатор фигню показывал! Заблудился я… Ехал к матери в санаторий. Я же не знал, что в этом захолустье связь плохая… А потом батарея села, машина заглохла в сугробе… — его щеки раскраснелись еще больше, — Увидел свет сквозь деревья и решил пойти искать помощь…
— И попали в мое озеро… — закончила Варька.
— И попали в болото! — не согласился Гордей, — в озере утонули бы нахрен!
— Это утиное озеро… оно не глубокое… — зачем-то сказала она, скривившись от грубого слова.
— Воплотила мечту? — его голос прозвучал насмешливо.
Варька вздернула голову:
— Да, представьте себе, воплотила!
— Перестань мне выкать! — воскликнул он.
— А Вы перестаньте называть меня Ёлкиной! Как на парах, в самом деле!
— А как прикажешь мне тебя называть? Киской? — последнее слово он сказал, как выплюнул.
Варька открыла рот, хотела что-то сказать, но в горле запершило и защипало в глазах. Она вскочила с места и подбежала к окну. Нервно поправила шторку, пытаясь скрыть свои чувства. «Он очень жестокий!»
В этот момент проснулась девочка и запищала.
Гордей подскочил к ребенку, едва не упал, запутавшись в пледе.
— Привет… Алька… ты как? — спросил он, беря ребенка на руки. Плед съехал, открывая мускулистую спину и грудь. Варька зажмурилась. А девочка почему-то зашлась плачем.
— Эй, малышка, ты чего? — Варька подошла ближе, — дайте мне ребенка! — Гордей охотно сунул ей плачущего ребенка и откинулся на спинку дивана. Лицо у него было уж очень недовольное.