По размерам эти растения варьировались от растущих на земле мохообразных до величины большого куста роз. Один вид, с листьями толщиной с человеческую руку и разной формы – иногда сердечка, иногда круглой, иногда очень длинной и тонкой – был цвета, тяготеющего гораздо больше к синему, чем к зелёному.
Цветы разных форм и цвета, даже самого чисто-чёрного, сплетались друг с другом. С нашей высоты нескольких метров эффект был просто восхитительным.
Мы поднялись выше, пока не оказались среди самых высоких ветвей, где, по указанию Тао, я снова надел маску. Мы вылетели из кроны и медленно двинулись над листвой этих огромных деревьев.
Над лесом свет снова был невероятно интенсивным, и у меня создалось впечатление путешествия через пейзаж из чистого кристалла.
На верхушках более высоких деревьев сидели удивительные птицы, без страха наблюдающие за нашим движением. Их цвета, богатые и разнообразные, были настоящим праздником для моих глаз, несмотря на ослабляющий эффект маски. Тут были разнообразные виды попугаев ара с голубым, жёлтым, розовым и красным оперением; и вид райских птиц с важным видом ходил посреди тех, кого я принял за колибри.
Эти колибри были ярко-красного цвета с золотыми крапинками. Красное, розовое и оранжевое хвостовое оперение райских птиц было 250 сантиметров в длину, а размах крыльев почти два метра.
Когда эти “сокровища” взлетели, нижняя часть их крыльев показала очень мягкий, туманно-розовый цвет, лишь с лёгким оттенком ярко-синего на кончиках – что было неожиданно, особенно потому, что верхняя часть их крыльев была оранжево-жёлтой. На их головах были перья внушительных размеров, каждое перо разного цвета: жёлтое, зелёное, оранжевое, чёрное, синее, красное, белое, кремовое…
Я разочарован тем, что мои попытки описать цвета, которые я видел на Тиаубе, настолько неадекватны – я чувствую, что мне нужен совершенно новый лексикон, так как мой язык подводит меня. У меня было постоянное впечатление, что цвета исходили изнутри объектов, на которые я смотрел, и что цвет – это что-то гораздо большее, чем то, что я знал о нём. На Земле мы, возможно, знаем 15 оттенков красного; здесь их, наверное, было больше сотни…
Не только цвета привлекали моё внимание. Звуки, которые я начал слышать с тех пор, как мы начали лететь над лесом, побудили меня искать объяснения у Тао. Это была почти фоновая музыка, очень лёгкая и мягкая, похожая на флейту, которая играла одну и ту же мелодию, но на расстоянии.
По мере нашего продвижения, музыка, казалось, менялась, только чтобы вернуться к первоначальной мелодии.