— Скотт обещал Престону, что, когда выкупит холдинг, тот станет во главе, — снова взял слово Дуглас.
— Но этого бы не произошло? — полу утвердительно уточнила я.
— Нет, конечно, — весело хмыкнул Стивен. — У Скотта были свои планы на холдинг, о чем он в подробностях поведал Хамфри сегодня. Он собирался продать его по частям.
— И все это Алан записал, — начала догадываться я.
— Да! — Стивен хлопнул по столу ладонью с такой силой, что бутылка шаманского покачнулась. — Он не только все записал, Дороти! Человек Престона передал ему запись.
— И мы это записали, — довольно проговорил Дуглас.
— Разрешение на запись не было получено. — Я вздохнула, представляя, сколько головной боли может принести нам это расследование.
— Все более, чем законно, — в голосе адвоката прозвучала обида. — Престон думает, что Скотт его подставил. Мы уже навестили его, сейчас он дает показания. Следователь пошел на встречу, согласившись не предъявлять Скотту обвинения до завтра. За это время мы расскажем ему о том, что нам известно, добьемся опровержения в прессе и…
— И посадим Престона! — зловеще заключила я. Как ни странно, к Эндрю Скотту у меня не было особой неприязни. Он — бизнесмен до мозга костей, и его желание добиться цели любыми способами невольно вызывало уважение, пусть даже я эти способы не одобряла. Деду бы он наверняка понравился. Но Престон… Человек, стоявший практически у истоков, столько лет живший «Кирстен Индастриз» с такой легкостью предал меня ради власти… Нет, я не питала иллюзий относительно лояльности некоторых людей, но чтобы с таким упорством, так планомерно не только лишать меня поста, но и разрушать жизни тысяч людей, работающих здесь — этого я ни понять, ни простить не могла.
Все закрутилось с бешеной скоростью, пресс-конференции сменяли друг друга, два раза пришлось выступать в телешоу, вытаскивать грязное белье, максимально прикрывая особенно срамные пятна. В конце концов разыгравшийся скандал пошел компании на пользу, наши акции медленно, очень медленно, но уверенно поползли вверх, а мы со Стивом попали на обложку «Экономиста». Несколько раз в интервью мелькал и Хамфри, но ни разу не подтвердил нашей связи и даже возмущался журналистам желтой прессы, так ловко смонтировавшим кадры.
Август выдался жарким. Асфальт раскалился, зеркальные стены зданий отражали солнце, плавя все, до чего могли дотянуться. Я чувствовала, что выгораю, не только снаружи. Лето выпило все соки, голова болела, не переставая, и, доползая до дома, хотелось только рухнуть на кровать, стиснув виски руками. Стивен выглядел не лучше — раздраженный, дома он в основном молчал, исчерпывая лимит улыбок и шуток в разговорах за день. За один только ад, что он нам устроил, Престон должен был провести в тюрьме остаток своих дней!