Со вздохами облегчения дамы падали на плюшевые кресла и диванчики, принимая из рук служанок оршад и лимонад. Над головами медленно запорхали пушистые опахала, принося долгожданную прохладу.
— Я до последнего сомневалась, что Уоррингтон приедет, — заявила мадам Жаккар, глупо хихикнув. — Простите, Луиза, мы несомненно рады знакомству и тому, что вы теперь принадлежите нашему обществу, но Томас Уоррингтон…
— Загадка Луизианы, — подхватила мадам Монсиньи, сделав большие глаза. — Он появляется лишь на балу, посвященном Дню Независимости, да на Большом Рождественском балу. Представляете, какие домыслы гуляют среди нас?!
— А я считаю, что он невероятно красив, — мечтательно выдохнула старшая из дочерей Монсиньи, Маргарита.
— Красив, как самый тяжкий грех, — согласно кивнула мадам Жаккар, мечтательно пошевелив пухлыми пальцами в воздухе. — Но я бы нашла способ этот грех замолить, — она подмигнула Франческе и, не глядя, протянула пустой стакан за спину, где его моментально заменили на новый.
— Думаю, мы сполна насладимся сегодня его обществом, — заявила леди Бишоп, поворачиваясь, чтобы служанка расстегнула крючки на платье. — На этот раз ему не отвертеться от танцев!
Луиза удивленно слушала о том, как женщины оживленно обсуждают ее опекуна. Нет, она считала его привлекательным мужчиной, но не думала, что дамы находят его настолько привлекательным. Они несколько минут спорили о цвете его глаз, а Луиза вдруг подумала, что тоже понятия не имеет, какие они. Серые или все-таки голубые?
— А его фигура! — протянула мадам Жаккар. — Скажу вам по секрету: это одни из самых красивых ног во всем штате! У Уоррингтона и де Шабри. У моего Эдварда по сравнению с ними тощие палки!
— Бедный де Шабри наверняка будет ревновать! — воскликнула Маргарита, обведя присутствующих возбужденным взглядом. — В прошлый раз я станцевала с ним две кадрили, и он полвечера говорил мне, что я невероятно изящна.
— Моя дорогая, смотри правде в глаза: аллигаторы на болотах изящнее тебя, — отмахнулась мадам Жаккар, с удовлетворением замечая, как покраснела Маргарита. — Он просто хотел дать понять, что ты отдавила ему все ноги!
— Думаю, по той же причине он не станцевал с вами, Аделаида, — мстительно парировала старшая Монсиньи, вздернув слегка курносый нос.
— Дамы, давайте не забывать, что среди нас новый человек! Что графиня Грейсток подумает о нас, услышав такие разговоры! — примирительно произнесла мадам Монсиньи, одергивая дочь.
— О, поверьте, мне доводилось быть свидетелем не одного подобного разговора, — улыбнулась Луиза. — Я уверена, все здесь присутствующие являют собой образец грациозности!