— В смысле, просто Яга, — поправил меня Кощей, — не стоит звать ее Бабой, расположения Яги этим ты точно не сыщешь.
— Учту, — пробормотала я, пытаясь осмыслить какую же сама себе беду накликала. Ну что мне стоило смириться со свадьбой? Кощей все ж таки не Иван… Вышла бы утром за него, может даже проклятие сняла, царицей бы стала. Спасительницей.
Да за мужем бы жила, которого почитай все государства если и не боятся, то опасаются точно. Нет, вздумалось мне порыдать…
— Собирайся, Василиса, путь нас ждет не близкий, — мягко велел Кощей, помогая мне подняться с пола, — и не плачь. Обещал же, что не обижу, не нужно меня бояться.
— Да я уже себя сама…обидела, — вынуждена была признать я, грустно думая о том, что зря, наверное, косу свою отрезала. После такого злодеяния жизнь моя совсем с ног на голову перевернулась.
— А волхв как же? Тугарин же его с часу на час принесет… — безнадежно спросил Аспид.
— Погостит у нас пару дней. Ты за ним приглядишь, от чужих шуток убережешь, — велел Кощей, уже все за всех решивший.
Вот и поплакала немного, называется. Душу облегчила.
А теперь придется походный костюм искать, который для меня Горыныч как-то выкрал…
* * *
Марька рада новому путешествию не была и недовольно гарцевала, не желая принимать седока. По сравнению со спокойным, даже каким-то величественным конем Кощея — черным, лощеным жеребцом с мощной грудью, длинной гривой и хитрой искрой во влажных глазах, она казалась старой и вредной. Неказистой.
— Пойдем, выберешь себе скакуна по сердцу, — предложил Кощей, вдоволь налюбовавшись моими неудачными попытками призвать Марьку к порядку, — на моей конюшне есть достойные экземпляры. Любой конь, что приглянется твой станет.
— Спасибо, конечно, но эту бестолковку я уже знаю, а к новой еще привыкать придется, — ответила я, с опаской косясь на восхитительного и в то же время жуткого коня государя. К такому чуду даже подойти было боязно, не то что верхом забраться. И я решительно не понимала с чего бы это Кощею вздумалось такую мощь от оборотней оберегать…этот конь любому волку верная смерть.
Разочаровавшись в мирных методах борьбы с этой вредительницей, я раздраженно шлепнула Марьку по носу. Она оскорбилась, но встала как вкопанная, давно усвоив, что это последнее мирное предупреждение, чтобы не дурила, а после ждут непокорную кобылу только бешеная скачка и плеть. Дядька долго ее выправлял, пока Марька не присмирела, а теперь, вот, после лесных приключений, отголоски былой строптивости вернулись вновь.
Провожать нас вышли только Змеи, остальные, даже вездесущий Мыш, пока еще ничего не ведали и об отбытии своего царя в гости к верховной ведьме им предстояло узнать лишь ближе к обеду. Когда мы будем уже на полпути к нужному месту.