И я сделала то, что на моем месте сделал бы любой нормальный человек, медленно попятилась от него. Марька, которую я продолжала обнимать за шею, недовольно фыркнула, но послушно побрела за мной.
Тугарин сокрушенно вздохнул:
— Почему с вами, людьми, всегда так сложно?
Глаза его сверкнули, зрачок отразил луну и ослепил меня на одно короткое мгновение, ночь наполнилась мерцанием белых роящихся точек. Я пошатнулась, но устояла на ногах, слепо нашарив на груди разогревшийся, почти обжигающий ладонь, оберег. Защитил, уберег, спас.
Змей выругался, но не отступил, только спросил мрачно:
— Подготовилась, да? Но теперь-то я тебя точно Кощею привезу. Давно царевен в наши земли не заносило. Я уж и надежду всякую потерял.
И вот тут у меня был выбор: рискнуть и объяснить ему, что я не царевна, а всего лишь княжна, или не рисковать и молчать. Кто знает на что эта нечисть способна? На какие подлости?
И я промолчала. Пожалуй, по дурости мое решение сбежать от Тугарина легко могло встать на первое место, потеснив побег и остригание косы. Но он же Змей — не простая нечисть, он приближенный Бессмертного, и сила ему дана немереная.
А у меня пусть и много оберегов, но против такой мощи они едва ли выстоят…
Потому на Марьку я запрыгнула лихо, так, как дядька своих воинов учил, пришпорила и с визгом полетела вперед, прямо в бурный, речной поток. Хотела притормозить и скакать вдоль невысокого, каменистого обрыва, вниз по течению, но кобыла, напуганная страшным шипением, разгневанного Змея позади, не послушалась поводьев и сиганула в воду.
С диким ржанием она ушла под воду и утянула за собой меня.
Я выскользнула из седла, почувствовала, как по бедру ударила уздечка, на ощупь нашла какой-то ремень на морде кобылы, за него и ухватилась, больше боясь даже не утонуть, а потерять лошадь.
Кружило меня недолго, но основательно, я успела нахвататься воды, трижды чуть не выпустила Марьку из рук. А под конец, почти потеряв сознание, почувствовала холодные руки на своих плечах. Меня резко дернуло вниз, вырвало из пальцев повод, за который я так отчаянно цеплялась, и утянуло в короткую, но непроглядную темноту, взорвавшуюся журчанием воды и задорным девичьим смехом.
Смех оборвался, стоило мне только открыть глаза.
— Человек, — прошептал кто-то с придыханием, нежным, подрагивающим от эмоций голосом.
— Девица? — робкий вопрос и тут же последовавший уверенный ответ:
— Да неее, волосы-то короткие.
— Но грудь есть…
— Кто сказал, что грудь? Может это сума с золотом так удачно легла? Было у меня несколько утопленников, так они деньги за пазухой хранили. Представляешь?