И чем прозрачнее и тоньше становилась она, тем напряженнее и темнее делались лица Змеев.
Горыныч с добычей вернулся в то самое время, как Игла начала крошиться и рассыпаться в пыль.
Влетел в зал, путая напряженную тишину с шорохом своих крыльев и тихим поскуливанием зажатой в его лапах жертвы.
Стрелком оказался Иван. Иван царевич, Иван дурак. Иван жених. Иван посредственный лучник, даже попавший в лапы Змея, продолжал прижимать к себе причудливый лук, не годный для обычных стрел, но идеально подходящий для ведьминых Игл.
Тот самый человек, отданный болотнице на забаву…
Обратно Горыныч превращался быстрее: крылья и хвост исчезли, а плащ брата своевременно прикрыл спешно теряющее чешую голое тело.
— Сейчас ты нам все расскажешь, — зловещим, ломающимсся от звериного рыка и змеиного шипения голосом, пообещал он. Костяные наросты на голове исчезли в последнюю очередь, забавно утопая в растрепанном золоте волос.
Отвлеченные Иваном, Змеи ненадолго позабыли о мертвом царе, в просторном тронном зале в один миг стало тесно от жажды крови и душной злобы. Нечисть, не изменняя себе, желала разорвать царевича на части. И он чувствовал это, так же как чувствовала и я.
Вероятно, именно потому был так разговорчив и с охотой отвечал на все вопросы. Надеялся на что-то, старательно избегая смотреть в сторону распростертого на камнях тела.
Рассказал он о том, как при царском дворе над ним потешаться начали, как насмехались из-за того, что он невесту свою проворонил. Кто-то считал, что я сама сбежала и в лапы нечисти попала — что разумеется было правдой, другие (и их было большинство) уверены были в том, что меня нечисть прямо перед свадьбой похитила, а волосы отрезала для того, чтобы воровать проще было. Будто бы с волосами совсем непосильной задачей воровство сделалось. Кто бы как не считал, все сходились во мнении, что царевич слабак и трус, раз за спиной богатырской прячется, да не желает лично отправиться невесту спасать.
Терпел он насмешки долго, но когда и Илья домой поворатился ни с чем, стало совсем туго, даже братья родные не ленились ему пенять. И потому, когда в царские хоромы царица Моревна пожаловала, да к нему с предложением наведалась, он без раздумий согласился.
Змеи слушали внимательно, а Иван, браслет из волос моих сплетенный Аспиду отдал да рассказал еще, как ведьма царских кровей научила его след мой с помощью этого браслета искать, как от всех бед да напастей заговорила, да лук верный дала, с колчаном стрел чудных…
— Иглы я все сжег и пепел в землю втоптал, — хмуро вставил свое слово Горыныч.