— Знаешь, — смотрит мне в глаза, — как это, когда адреналин зашкаливает?
— Нет, — отвечаю негромко, завороженная его взглядом. Нежным, немного веселым, но никак не осуждающим или злым.
— И слава Богу, — дотрагивается указательным пальцем до моего носа. — Дырку протрешь, — обходит меня, снова направляясь к столу.
— Вишневский, ты можешь хоть иногда быть серьезным? — тяжело вздыхаю.
— Могу, — присаживается возле стола, пытаясь, видимо, вычислить траекторию полета шара. — Но не хочу, — удар, и опять точное попадание в лузу.
— Да ты мастер, как я посмотрю, — хлопаю в ладоши.
— Умеешь? — кивает на бильярдный стол.
— Немного, — кривлюсь, а в глубине души ликую. Попадешь сейчас, красавчик, ой, попадешь.
— Составишь компанию? — как-то уж очень равнодушно звучат его слова, и мне становится немного обидно. Лучше бы смеялся и подтрунивал надо мной.
— Без проблем, — быстро соглашаюсь. — Но при одном условии, — Артем поднимает одну бровь, молчит, ожидая, видимо, дальнейшего продолжения моей речи. — Ты мне расскажешь всё про свой адреналин, — смотрим друг другу в глаза. Между нами стол, но я вижу, как кулак парня сильнее сжимается вокруг кия. — Не для статьи, лично для меня.
— Зачем? — опять равнодушие в голосе.
— Понять хочу, что тобой движет.
Артем отворачивается ко мне спиной, подходит к журнальному столику, берет пустой стакан и наливается себе чая из бутылки. Так как свой я допила, то иду к парню и протягиваю стакан.
Мы стоим рядом, облокотившись на бортик бильярдного стола. Вишневский смотрит куда-то прямо перед собой, а я на него, повернув голову.
— Даже не знаю, как объяснить, — усмехается. — Ну, вот, смотри, — он тоже поворачивается лицом ко мне. — Когда ты слишком раздражена или тобой движет злость на кого-то, но так, что если сейчас не выплеснуть, то ты взорвешься изнутри. Бывает такое?
— Редко, но раздражаюсь. И даже злюсь.
— И что делаешь в этом случае? — смотрит на меня серьезно, делая глоток.
— По-старинке, — улыбаюсь. — Поплакаться девчонкам в жилетку, выпить коньячка или на крайняк завалиться в клуб и проплясать всю ночь. Утром вообще никаких мыслей с бодуна не бывает.
— Клубы и спиртное мне уже не помогают, — тяжело вздыхает. — Парашют, сноуборд, фристайлинг — я там выплескиваю весь негатив и заряжаюсь энергией. Правда, ненадолго, — добавляет печально. — Мы даже с Пашкой с вертолета в горах прыгали с парашютом и сноубордом. Вот это кайф. Хочу еще разочек попробовать.
— Вы сдурели? — я даже подскакиваю на месте. — Это же очень опасно!
— Да ладно, — отмахивается от меня с улыбкой на лице. — Это адреналин, детка.