— Это детский сад, придурки, — выпаливаю я, а Артем начинает смеяться.
— Впервые в жизни мне доставляет кайф общение с девушкой. В частности, когда тебя довожу до белого каления, — улыбается, снова сканируя меня своим взглядом. — Раньше я за собой такого не замечал. Как-то было все равно на эмоции других людей.
— Может, ты вампир? — приближаюсь к нему, — энергетический?
Он опускает взгляд в разрез моей маечки и тяжело вздыхает. После чего снова смотрит на мою смеющуюся физиономию.
— Додразнишься, Миланская, — обходит меня, приближаясь к журнальному столику, куда ставит пустой стакан. Берет кий и поворачивается ко мне: — Вопросы закончились?
— Да, — повторяю за ним все его действия, после чего уже со своим кием подхожу к столу. — На что играем?
— По миллиончику скинемся? — Вишневский поднимает бровь.
— На деньги я не играю, — отвечаю серьезно, собирая шары со стола в одно место.
— Тогда на мороженое, — улыбается одними уголками губ. Вот как у него получается быть таким очаровательным? В очередной раз тяжело вздыхаю.
— Говорю же, детский сад. На этом твоя убогая фантазия истощилась? — выставляю пирамиду из шаров.
— Предлагай ты, раз мой интеллектуальный уровень не доходит до гениального.
— Очень смешно, — кривлюсь. — Предлагаю сыграть на желание.
— Эротическое? — и снова его кривая ухмылка.
— Любое, кроме эротического подтекста.
— То есть, если я выиграю, то стриптиза не будет? — говорит голосом обиженного ребенка.
— Вишневский, — приходится немного повысить голос, а Артем в ответ усмехается. — Будь серьезнее. Но с парашютом я тоже прыгать не буду, даже не мечтай.
— А сноуборд?
— Тем более, — придаю своему голосу твердости, а этот негодяй ржет, как конь. Ну как с ним можно серьезно общаться?
— Ладно, — продолжает смеяться. — Не злись. Я все понял. Без эротики, экстрима и поцелуев. Или поцелуи можно?
— Вишневский!
— Всё, молчу, — поднимает обе руки вверх в жесте «сдаюсь». — Мне уже и самому интересно, что там за фантазии в твоей прелестной головке.
— Тогда разбивай, — беру мелок и смазываю край кия. — Да, и желания — не отыгрываются. Вот сколько раз проиграл, столько будешь работать джинном, даже если потом и выиграл.
— Я готов, — бьет по бордовому шарику, разбивая треугольник из шаров. Улыбаюсь, глядя на его самоуверенное лицо. Выиграть, значит, собрался? Ну-ну, могу только удачи пожелать.
Первую партию Вишневский проигрывает. Стоит и в немом изумлении наблюдает, как я закатываю в лузы последние три шара подряд. А на столе остается еще четыре. Поднимает на меня глаза.
— Ты точно играть не умеешь? — усмехаюсь его вопросу и его реакции. — Я восхищен.