— Слушай, успешная ты моя. То-то я смотрю, бегаешь за ним, как болонка за кобелем во время течки. Без приглашения напрашиваешься за стол вместе с нами. И на цветочки мои заглядываешься.
— Думаю, что только убогим дарят веники. Остальных возят на Мальдивы, чего тебе не светит.
— За “убогую” сейчас в глаз получишь. Будет отсвечивать покруче солнца на Мальдивах. Тебе прямая дорога в Сибирь, причем первым рейсом и в гордом одиночестве.
— Напугала, — ухмыльнулась Юлька. — Смотри, как бы самой не пришлось драпать на другой конец света, причем пешком.
— Нарываешься, — прошипела я в ответ, но нам пришлось прервать столь содержательную беседу, так как объект нашего воздыхания вошел в зал и направился к своему месту, точнее за наш столик.
Дальнейшее наше пребывание в ресторане прошло без приключений. Если не считать, что мы с Юлькой продолжали периодически подкалывать друг друга, на что Соколовский то закатывал глаза, то смеялся, то брал нас по очереди за руки со словами: “Девочки, не ссорьтесь”. Правда минут через сорок Юльке позвонили, и она покинула нас, извинившись перед Александром Васильевичем, чем вызвала у меня радость, которую скрыть не получилось.
— Послезавтра жду вас в одиннадцать, как и договаривались, — сказала она мужчине на прощанье.
— Всенепременно, — ответил тот, приложившись к ее ручке. Тоже мне, джентльмен выискался.
— А вечером — ресторан, — и она с видом победительницы посмотрела на меня. Вот ведь стерва. Точно вырву все ее патлы к чертовой матери, чтобы не зарилась на чужих мужиков.
— Любой, — ответил ей Соколовский. — На ваше усмотрение, — да что за черт в него вселился. Какой, нахрен, ресторан с этой нахалкой? Вроде на лоха не похож. Ну, как можно вестись на такие дешевые приемы от этой убогой?
Но настроение мое было на высоте, и на столь незначительные действия Соколовского, как лобызать Юлькину руку и сомнительный ресторан, я решила не обращать внимание. Их свидание с рыжей еще под вопросом, мало ли что может случиться, а вот мы с ним сейчас вдвоем, и не стоит огорчаться на такие мелочи. Пусть эта стерва подавится слюной. Все равно домой он повезет меня, мы с ним будем наедине, а потом…
— Думаю, нам пора, — снова прервал мои мечты мужчина на самом интересном месте. — Золотницкий уже ушел.
Вот, черт. А я и забыла, нафига сюда пришла. И даже не обратила внимание, был ли этот самый Золотницкий здесь и с кем встречался. Я посмотрела на Васильевича.
— Ужинал в гордом одиночестве, — точно умеет мысли читать, чтоб его. Или у меня все на лбу написано ярко-красными буквами?