Действительно, спозаранку на берегу было безлюдно и спокойно; потом же набегала молодежь, с громкими воплями прыгая в воду и резво выскакивая назад, смеясь и поднимая высокие брызги; приходили на водопой буйволы и коровы, протяжно мыча и переминаясь с ноги на ногу. Покой и безмолвие нарушались, непрерывное движение туда-сюда продолжалось весь день, пока не темнело.
Мы оба с наслаждением выкупались – я топтался на илистом дне неподалеку от берега, Маура же легко заплыл на самую глубину, разлегшись в воде и подставляя лицо раннему солнцу.
Затем, сидя рядом на теплой траве, мы смотрели на высокие темные камыши, лениво и размеренно покачивающиеся от каждого легкого дуновения ветерка, и на золотистые солнечные блики, переливающиеся на речной глади. Лето только-только вошло в силу, и тут и там в воздухе маячили огромные изумрудно-синие стрекозы с прозрачными крылышками, отливающими всеми цветами радуги. Всем существом я впитывал сияющую красоту и совершенную радость этого мира, и губы сами собой расползались в улыбке.
Маура обвил колени руками, задумчиво глядя вдаль.
Заметив прилипшие к его голой спине травинки, я машинально поднял руку, чтобы смахнуть их, но вовремя вспомнил о своем положении.
- Можно коснуться вас?
- Чего? – обернулся он удивленно.
- Вы испачкались... Я хотел...
- Да касайся сколько угодно! - в очередной раз возмутился он. – Не бойся, не укушу.
С виду тонкая, на ощупь его кожа оказалась неожиданно плотной и упругой; а на оголенном торсе, так же, как и на лице, не обнаружилось ни родинок, ни россыпи конопушек.
В гуще деревьев на противоположном берегу промелькнула рыжая шкура.
- Смотрите, лиса! – указал я пальцем.
- Ага, - весело кивнул он. – У вас они тоже в дома забираются?
- Да, - подтвердил я. – Но местные охотники часто на них силки ставят и убивают, чтобы не размножились.
- Похоже, не слишком действенный метод, - хмыкнул Маура. – В Зараке тоже каждый месяц большую облаву устраивают, но эти хитрецы умудряются постоянно в жилье и сараи пролезать, как двери ни запирай. Хоть мышей и ловят, но заодно всю вывешенную рыбу утаскивают, и даже мед вылизывают из крынок. Мои напарники, можно сказать.
Я рассмеялся при мысли, что он действительно немного смахивает на лисицу, по виду и хитрым повадкам.
- А как там, в Зараке? – полюбопытствовал я.
Он задумался.
- Там... хорошо. Шумно и весело. Людей очень много, дома побольше, человек по десять в каждом живет, иногда и по два десятка. Но здесь мне больше нравится. Здесь как-то... уютней, что ли.
Я придвинулся ближе, слушая его с открытым ртом, и он, увидев мой неподдельный интерес, продолжал: