— Хорошо, — улыбнулся Юра и открыл передо мной стеклянную дверь.
Я вошла в ресторан. Повеяло знакомыми запахами, которые я знала наизусть. Осторожно, будто крадучись, я подошла к лестнице… Сердце колотилось быстро и горячо. А если Вадим не узнает меня? Что делать тогда? И как вообще жить дальше?
— …Кур семьдесят штук. И двадцать ящиков пива светлого «Ночной Марсель», — донесся до меня энергичный голос жениха, и сам он, прижимая сотовый к уху, стремглав сбежал с лестницы и оказался возле моей застывшей фигуры.
— Вадим! — окликнула я его, и он, приостановившись, обернулся.
Лицо его сделалось недоуменным и недовольным. Он почему-то окинул взглядом мое пальто и сапоги.
— Это я, Марина, твоя невеста! — произнесла я еле слышно.
— Моя невеста? Ты себя в зеркале видела? — спросил он, грубо рассмеявшись.
— Видела… днем… — пробормотала я, чувствуя, что перила ускользают из-под пальцев.
— Да ты, видать, пьяная! Хорошую водку, значит, Авдеев привез… — Вадим тряхнул красивой челкой. — А я еще не хотел брать.
— Вадим, ты не узнаешь меня? — я осмелела и подошла чуть ближе. Попыталась тронуть его за руку.
— Охрана! Кто это? Выставить ее! — распорядился он куда-то в сторону, брезгливо отталкивая мою руку.
Я вздрогнула, как от удара.
— Кого, Вадим Романович? — услужливо спросил возникший рядом охранник Илья.
Вадим небрежно ткнул в меня пальцем и завернул к стойке бара.
— Не трогайте меня! — резко вырвавшись, я бросилась к выходу, распахнула дверь и выбежала на крыльцо ресторана.
Брызнувшие вдруг слезы застлали глаза. Прислонившись к деревянному крыльцу, я размазала их по лицу, узнавая светлую фигуру, которая приблизилась ко мне.
Юра Каверин потрясенно смотрел на меня.
— Что случилось?! — спросил он.
— Тебе что, делать нечего? — раздался резкий окрик, и я увидела на крыльце Вадима. — Иди работай!
Но Юра словно застыл, продолжая смотреть, как завороженный, с изумлением и болью.
— Ты что, не боишься работу потерять? — свирепо крикнул Вадим, и официант, немного потоптавшись, зашел внутрь ресторана.
Любимый жених грубо толкнул меня со ступенек.
— Убирайся вон… Невеста!
От сильного толчка я перелетела через порог и упала на грязный асфальт.
Вадим, сплюнув, исчез за дверью.
Медленно, потирая ушибленный бок, я поднялась на ноги и побрела прочь. Через несколько минут я заметила, что сумерки уже сгустились и моросит мелкий противный дождь. Его капли текли по моим щекам, смешиваясь с солеными слезами. Перебирая непослушными ногами, я тащилась к метро, и горькие, такие непривычные мысли просачивались в мою голову.