— Какой противный голос у этой старухи! — раздалось поблизости, и, повернув голову, я увидела, как в меня тычет пальцем юная прелестница, идущая под ручку с прыщавым молодым человеком.
Тот усмехнулся. Парочка отвернулась и прошла мимо, при этом девушка больно зацепила меня железной пряжкой сумки.
На мои глаза невольно навернулись слезы.
— Мари! Ты что стоишь столбом? — резкий окрик вернул меня к действительности.
Из глубины магазина ко мне приближалась Роза. В руках у нее были две куклы в бальных платьях — одна в ярко-зеленом, другая — в бледно-розовом.
— Смотри, каких красоток я купила! — громко воскликнула она. Помолчала, подозрительно глядя на меня, потом спросила:
— Что с тобой? Ты вся дрожишь!
Я посмотрела на нее.
— Ничего.
Роза вдруг стала отчужденно-холодна.
— Пойдем, — сказала она отрывисто. — Твои провожатые уже заждались. И нам нужно успеть в художественный салон за красками, а потом в музей!
Держа покупки подмышкой, она поспешила к выходу. Я — за ней.
У самой двери я обернулась. Продавец в форме пажа любезно показывал нарядно одетой женщине фигурку одноногого оловянного солдатика. Казалось, он уже позабыл обо мне.
Вновь звякнул колокольчик, и красивая шумная улица встретила нас.
Новость, купленная за монетку, похожую на десять рублей, клокотала во мне, будоражила и бурлила внутри.
— Прости, Роза, но, наверное, я не поеду в салон… — извиняющимся тоном произнесла я, чувствуя, что улица вместе со стоящими на ней зданиями качается то вверх, то вниз.
Мне показалось, что художница испытала облегчение. С едва заметной улыбкой она вновь окинула меня взглядом с головы до ног.
— Я думаю, это мудрое решение, милочка. Тогда до встречи! — вскричала она чересчур радостно.
Вздохнув, я подобрала подол своего старческого наряда и с грацией, вызвавшей улыбку у Ксавье, села в кабриолет. Моя неотлучная охрана забралась вслед за мной, и Аурунтам, который был за рулем, повез нас обратно в замок маэстро.
«Какой противный голос у этой старухи…»
«Над тобой поработал великий гример!.. Ну и затеи у тебя!..»
Я лежала в своей маленькой комнате и смотрела на неровные тени на потолке. Внизу шла какая-то вечеринка, но, сославшись на неважное самочувствие, я ушла к себе. Я устала почти каждый вечер наблюдать, как благородные женщины и солидные мужчины, пьянея, превращаются в разухабистых мужланов и вульгарных девиц. Но моего ненавистного жениха это, похоже, забавляло…
— Доброй ночи, милая! — милостиво отпустил он меня и чмокнул в лоб на прощание.
Этот поцелуй до сих пор ожогом горел на моей нежной коже.