— За то, что ты позволила это.
И, не дав мне произнести более ни слова, Рене прищелкнул длинными пальцами. На этот звук явился сонный Гриент.
Жестким голосом Валлин произнес несколько слов. Страж кивнул и взял меня за плечо. Во мне все кипело от гнева. Уходя, я обернулась на Рене, желая оскорбить его какой-нибудь едкой фразой, но увидела, как на задумчивом лице моего нелюбимого супруга проступили страдание и боль.
Заметив, что я смотрю на него, старик отвернулся.
Наверно, этот напиток вызывает у окружающих искажение зрения. Уж что-что, а подавать старость под видом молодости и наоборот — это мой муженек умеет как никто другой!
Я снова обернулась на него и увидела, что Рене по-прежнему смотрит в сторону. Неужели в молодости он был таким красивым? Вполне возможно, люди с возрастом меняются до неузнаваемости…
Гриент привел меня в мою светлицу под куполом башни.
— А как же Комната Отражений?.. — спросила я, чувствуя, как тяжесть понемногу отпускает душу.
— Чтобы оказаться в Комнате Отражений, мадам Валлин, вовсе не обязательно выходить отсюда… — жутковато улыбнулся страж, и моя душа вновь испуганно дрогнула.
Он мягко втолкнул меня внутрь и запер.
Я затравленно огляделась, но в комнате все было как прежде — безукоризненно застеленная кровать, шкаф с зеркалом, натертый до блеска паркет, маленький столик у стены… Тихо колыхалась балконная штора.
И вдруг все предметы начали сами собой перемещаться по комнате! Шкаф задвигался и тяжело переполз на другую ее сторону. За ним юркнул в противоположный угол стул…
Неожиданно на меня навалился сон. Тяжелый и удушающий. Заболело все тело — с ног до головы. Заломило руки, ноги, даже челюсти. Я добрела до кровати и обессиленно прилегла на нее. В комнате внезапно потемнело. Я перетащила на кровать неподъемные ноги и хотела забраться с головой под одеяло, но какая-то неведомая сила вдруг словно распяла меня на этой кровати и пригвоздила к ней.
Мои глаза сами собой уставились в потолок. Из белого он стал сначала синеватым, потом начал чернеть, и в центре его появилась едва заметная трещина.
«А если он рухнет… Он же убьет меня!..» — я испытала жуткий леденящий страх и снова попыталась сдвинуться с проклятой кровати, но та держала меня, словно я была к ней намертво приклеена. Попытавшись дернуть ногой, я с ужасом поняла, что не могу сдвинуть ее с места.
Стало прохладнее. Углы комнаты начали сдвигаться и медленно приближаться ко мне. Кривая трещина на потолке угрожающе расширилась, и ее неровные края заметно ужесточились. Сам потолок почернел и стал похож на подвижное одеяло — края его начали выгибаться и сворачиваться, словно от ветра, хотя ветра еще не было.