Несколько секунд размышляю. Хочется провести полное обследование, но лучше сделать это, когда он будет спать. И мне кажется, сейчас куда важнее другое…
Я откладываю приборы, закрываю чемоданчик и забираюсь на кровать рядом с ним. Ксавьер всё так же насторожённо смотрит на меня.
Не могу удержаться и прикасаюсь пальцами к его плечу. Ощущаю, как напрягается его тело, и тут же отдёргиваю ладонь.
— Прости, — тихо говорю я, неуверенно заглядывая ему в глаза. Тут же поправляюсь: — Не только за это. За весь этот вечер прости. Не нужно было позволять им касаться тебя…
========== Глава 6 ==========
Марк
Ксавьер смотрит всё так же насторожённо, будто подвоха ждёт.
А я не знаю, что ещё могу сказать. Что я не знал, что они собираются творить? Что никогда в жизни у меня не было рабов? Что я и компаний-то таких до прошлого месяца не знал?
Или, ещё лучше, что я — секретный агент и собираюсь при первой возможности его освободить?
Стискиваю голову руками и понимаю, как сам за весь этот прошедший вечер устал. Как хотел бы, чтобы можно было провести его с Ксавьером вдвоём и выяснить, что тот представляет из себя — вместо того, чтобы демонстрировать этим ослам.
А я ведь хотел ещё исследовать жезл… Не буду я делать ничего. По крайней мере, точно не сейчас.
Прикрываю на мгновение глаза и стараюсь успокоиться. Сомневаюсь, что у нас после всего случившегося может получиться нормальный разговор.
— Ксавьер, как ты себя чувствуешь?
Ксавьер непонимающе смотрит на меня.
— Я имею в виду — что-нибудь, кроме ноги, болит? Ты же после арены…
Ксавьер нехотя качает головой.
— Всё хорошо, господин.
Какое тут, нахрен, может быть хорошо… Подавляю вздох.
Надо же ещё решить, где его поселить… не укладывать же на всю ночь в свою постель… Даже я такого радикального сближения не переживу, а ему, наверное, сейчас вообще не до того, всю ночь не уснёт.
В кабинете тоже нельзя… там же планшеты и прочее оборудование.
Смотрю опять на него. Что же мне делать с тобой?
Остаётся диван в гостиной. Содрогаюсь внутренне — сам туда неделю входить не смогу. Но иначе только если его оставить у меня в спальне, а самому идти на диван. Всё равно вряд ли в чужой спальне в такой ситуации уснёт.
— Я ничего не собираюсь проверять, — решаю уточнить я. Закусываю губу, не зная, сказать ли, что всё-таки хотел бы… потом…
— Вы очень великодушны, — слова Ксавьера наполняют насмешка, презрение и злость, — сам скажу: было пару раз.
У меня щёки начинают краснеть. Надо бы ответить, что мне вовсе не нужно это знать — но вообще-то я хочу, хочу знать о нём всё!