— Здесь, в рабстве? — тихо спрашиваю я.
Кивает головой. Желваки продолжают гулять.
Взгляд падает на татуировку. Удержаться не могу от вопроса. Вижу, как Ксавьер стискивает кулак.
— Не справлялся с обязанностями, — отвечает он так же зло и поднимает на меня пристальный взгляд, — желаете продать?
Сглатываю. Куда я тебя могу продать? Мне бы до тебя хоть рукой дотронуться, и чтобы ты не отшатывался от меня.
— Думаю, с этим вопросом мы разберёмся потом, — веду плечом. Кусаю губы, судорожно соображая, что ещё сказать. — Мне понравилось, как ты на арене выступал.
Мрачно кивает. Выжидающе смотрю на него, надеясь, что сейчас озвучит, что творится у него в голове.
— Гладиаторы пользуются спросом, — говорит он наконец, устав игнорировать мой взгляд, — только вы ошиблись, молодой господин. Я на арене едва ли неделю. Меня продали как расходный материал.
Вздрагиваю.
— Это как?
— Когда раб надоедает — его ещё можно продать. Но если никто не хочет покупать — остаётся продать на арену, чтобы публика могла посмотреть на кровь. Нельзя же чемпионов каждую неделю убивать.
Всё ещё с недоумением смотрю на него.
— Но ты же сказал, что первым упал Халегир.
— Упал, — согласился Ксавьер, — но вообще-то мне нельзя было побеждать.
Очень смутно понимаю всё, что он говорит, но откладываю информацию в сторону с намерением разобраться с утра.
Снова тру виски и сползаю с постели.
— Идём, — приказываю ему.
Ксавьер тоже опускает ноги на пол и следует за мной. Спускаемся на первый этаж. Оглядывает разгромленную гостиную, как и я.
— Убрать? — устало спрашивает он.
Качаю головой.
— Нет, потом, — снова закусываю губу, — я тебе постель на диване пока постелю. Ты поешь чего-нибудь, днём так и не успел.
Сворачиваю в бельевую и выбираю постельное бельё.
Когда возвращаюсь, Ксавьер стоит на коленях перед столом и нехотя заталкивает в рот остатки еды.
Ксавьер
Отсрочку дал… Собирается дрессировать? Отличный способ показать, что он отличается от своих друзей. Только хватит уже с меня.
Как же я ненавижу их всех…
В первый год думал — смогу сбежать. Думал, может из Сети за мной кто-нибудь придёт. Да нихрена. Кому ты сдался такой?
Только из-за этой чёртовой надежды не покончил с собой.
Сейчас, наверное, уже и верить перестал… А смириться, что теперь всегда будет только так — всё равно не могу. Не умеют они ломать рабов. Иногда думаю — лучше бы сломали, хоть бы уже не чувствовать ничего.
Каждому новому хозяину нужно устроить представление для друзей. А как же ещё? Жалеет он… Ну да, жалеет, что мало успел рассмотреть сам. Так кто виноват, что ты такой идиот?