Господин… Бастиан… как называла его «госпожа»… на самом деле не такой хлипкий, как большинство местных господ. В одежде разницы не разобрать, тем более у него все футболки свободные, как будто специально подобраны, чтобы фигуру скрывать. На деле у него, конечно, тонкая кость, но он похож даже не на бегуна, скорее на мастера боевых искусств. Полностью сухие мышцы, совсем тоненькие, но видны, когда он обнажён. Он и лицом довольно хорош — если бы не те обстоятельства, которые столкнули нас… мог бы меня заинтересовать. Теперь какое там… То же, что и с Изиными ногами: когда принуждают, удовольствия ноль. Волосы тёмные, мягкие, до плеч. Сейчас немножко влажные после душа, липнут к аккуратным ушам. Губы чуть полноваты — южная кровь. И карие глаза. Наверное, горяч.
Предпочитаю передвинуться немного за кровать, когда от последней мысли начинает шевелиться в штанах. Сейчас увидит — смеяться начнёт. «Неудачник» запал…
Бастиан, впрочем, полностью увлечён собой. Натягивает плавки, длинные льняные шорты с кучей карманов, светлую футболку — мальчишка как мальчишка. Подходит к туалетному столику, цепляет на пояс жезл. Вот теперь — господин. Пытаюсь отвести взгляд, но поздно.
Господин как раз берёт в руки ошейник и подходит ко мне. Подносит к шее. Пальцы легко проходятся по коже. Мягкие, хотя, конечно, ситуация не может не напрягать. Смыкаются за спиной. Он так близко, что чувствую запах его шампуня — с какой-то смолой, сладковато-горький… В десятки раз более притягательный, чем все запахи в этом проклятом мире.
Ошейник смыкается сзади на шее. Бастиан, похоже, пытается нащупать замок.
— Вам помочь? — спрашиваю и в собственном голосе слышу лёгкую хрипотцу. Сердце бьётся слишком сильно, даже для того, чтобы можно было это страхом оправдать.
Господин странно смотрит на меня. Не могу его взгляд прочитать.
— Я сам, — как-то глухо отвечает он. Мягкие пальцы долго ковыряются под моими волосами, то и дело задевая шею, пока та, склонённая перед ним, не начинает ныть. — Так не туго? — спрашивает он.
Поднимаю глаза. Вот что я могу сказать? Будет знать, что не туго — захочется ещё затянуть. Скажу, что туго… не хочется врать. К тому же слишком свободный ошейник будет натирать, когда он станет поводок туда-сюда рвать.
— Если можно, ещё на одну.
Кивает, и всё начинается по новой. Наконец справляется с застёжкой и цепляет поводок. Закрываю глаза на миг. Не могу привыкнуть. Как к животному. Лучше не думать, что в тебе есть что-то человеческое, чтобы не чувствовать этот диссонанс.
Убирает руки, напоследок проводит кончиками пальцев по подбородку, так что по телу пробегает дрожь.