Ксавьер отправляется в сад, а я — к себе, и изо всех сил стараюсь не отвлекаться на то, как он катает невидимый шар в руках во дворе. Явно не занимался очень давно. Если и поддерживал форму по приказу хозяев, то не так. Но всё равно приятно смотреть, как перекатываются мышцы у него на спине.
Капсула. Сосредоточься, Марк.
К четвергу я наконец нахожу к ней подход и остаток вечера сижу в кабинете и грызу ноготь, разложив приборы перед собой. Тут прямо «волшебное яйцо» — как сказали бы здесь. В одном полуторасантиметровом чипе полный полевой набор. Передатчик, приемник, устройство для записи звука… Камеры нет, через кожу-то не поснимаешь. А кроме того — гранула с ядом и микроскопическое взрывное устройство. Он мог покончить с собой в любой момент. Но не стал.
Мне не нравится мысль, что Закари послал его следить за мной. Но пока эта мысль и не подтверждается… Химический анализатор показывает, что капсуле больше пяти лет.
Мне удаётся запустить одну из записей. Там два голоса. Ксавьер стонет. Кто-то другой говорит:
— Мне нравится, когда ты ползаешь на коленях передо мной. Ты не встанешь с них никогда.
Не успеваю дослушать этот информативный фрагмент, когда раздаётся стук в дверь.
Ксавьер не заходит без разрешения. Никогда.
Торопливо прячу в футляр приборы и туда же убираю капсулу.
— Да.
— Вы не ужинали, — Ксавьер с подносом стоит в дверях. Не могу сдержать улыбки.
— А ты?
— Я внизу перекусил.
— Я бы предпочёл, чтобы со мной.
Ксавьер колеблется.
— Вторую чашку для чая принести? — спрашивает он и тут же поясняет: — Я правда поел.
— Неси, — киваю ему. Отбираю поднос и принимаюсь расставлять на кофейном столе.
Вечер проходит в тишине, я отдыхаю и пытаюсь переварить то, что узнал. Надо бы ещё раз проверить Ксавьера на жучки, во всех спектрах и строго своими приборами… Но, честно говоря, что-то подсказывает мне, что это всё. Больше следящих устройств нет. Да и это было установлено не ради меня.
С профессиональной точки зрения нужно просмотреть записи… За все пять лет. Но мне неловко. Я не хочу выяснять историю Ксавьера таким путём. Но и заговорить с ним о сути своей находки пока не могу, потому что не знаю, как преподнести этот разговор.
На горизонте к тому же маячит вечеринка у Глена — и о ней я тоже не хочу говорить, потому что предчувствую, какой нас ожидает дурдом. Напоминаю об этом Ксавьеру только утром.
— Подбери что-нибудь из одежды… можешь новое заказать, я расплачусь.
Мрачнеет и, похоже, не заказывает ничего.
За час до выезда вижу его в той же чёрной футболке, которую он приобрёл в первый день. Хотя джинсы, кажется, другие, но, по-моему, это случайность, а не дань уважения моим друзьям.