Каждое мгновение хочется растянуть до бесконечности. Не могу избавиться от ощущения быстротечности того, что связывает сейчас нас. Как никогда остро ощущаю, что утром уже буду в других руках.
Я не боюсь боли. Не более чем любой человек, который не испытывает удовольствия от неё. Куда страшнее мысль о том, что этот ад под названием Аурелия будет длиться для меня бесконечно — и не закончится никогда.
— Обещай, что заберёшь меня, — срывается с губ само собой, когда целую его живот.
Руки Бастиана крепче сжимаются у меня на спине, скользят выше и, запутавшись в волосах, заставляют поднять голову и посмотреть ему в глаза.
Я уже жалею о своих словах. Не надо показывать ему, как я сейчас завишу от его воли, от каждого его каприза, от каждой прихоти.
Бастиан ловит меня подмышки и с неожиданной силой подтягивает наверх. Мгновение мне кажется, что он собирается меня поцеловать, его губы совсем близко от моих, но нет.
— Ксавьер, я тебя никому не отдам. Просто скажи: «Нет».
Закрываю глаза. Признать, что боюсь его? Никогда.
— Если тебе это нужно — я пойду к нему.
Пальцы Бастиана медленно перебирают мои волосы, заставляя мурашки бегать по хребту.
— Я боюсь за тебя.
Вздрагиваю и открываю глаза, обнаружив, что его мысли так похожи на мои.
— Но мне это нужно. Я постараюсь забрать тебя раньше. И дам тебе кое-что с собой. У тебя в ошейнике будет микрофон. Если станет совсем невмоготу — позови меня. Я сразу же приду.
— Нарушишь данное ему слово?
На миг закрывает глаза.
— Мне плевать на них и на то, что я обещаю им, — говорит Бастиан, и его пальцы до боли вжимаются в мои плечи, — мне нужно закончить то, зачем я приехал сюда. Эта сделка может помочь мне уехать скорей. Нам с тобой уехать скорей.
Утыкаюсь лбом в его плечо. Не знаю, почему я верю ему. Может, слишком хочу.
Внезапно Бастиан толкает меня, заставляя перевернуться на спину, и сам принимается целовать мою грудь, неторопливыми зигзагами спускаясь вниз.
Всплывает в памяти то короткое время, проведённое с ним на борту яхты. Если это способ мной управлять — то он нашёл правильный путь. Нежность его прикосновений сводит с ума, мимолётные как касания крыльев бабочки, они заставляют желать ещё и ещё, сильней и быстрей.
Не знаю, в какое мгновение я срываюсь и опять оказываюсь на нём. Пальцы скользят Бастиану между ног.
«Останови меня». Внимательно смотрю ему в глаза, но вижу в них лишь туман.
Без разрешения беру его, потому что больше не могу. Хочу, чтобы он плавился в моих руках, хочу, чтобы тоже мне принадлежал.
И Бастиан плавится и стонет, и обнимает меня. Стискивает щиколотками, вжимая в себя сильней, как и в прошлый раз, пока мы оба не падаем обмякшие без сил.