Рядом переливались на солнце струи фонтана; служанка, застыв в почтительной позе, ждала приказаний. Алкан что-то шепнул ей, и девушка тут же исчезла за деревьями.
— Что желает Владычица? — ласково спросил жрец, усаживая Машу в беседке. — И её досточтимый спутник, — он поклонился Кусе, но тот даже не взглянул на него.
Кото-мышь вспрыгнул на обтянутое пунцовым бархатом сиденье, брезгливо откинул лапой золотистую подушку и, прищурившись, уставился в ту сторону, откуда они пришли. Маша последовала его примеру. Ей тоже хотелось знать, что это за здание, столь сложно устроенное и невероятно огромное, судя по всем перемещениям пешком, да еще и захватывающий дух полёт на лифте следует учесть…
В просвет между деревьями виднелась тёмно-серая каменная стена. Она вздымалась над садом — всё выше и выше. Маша и Куся синхронно запрокинули головы. Казалось, что эта стена, сложенная из огромных каменных блоков, закрывает полнеба. Она не была вертикальной, а немного отклонялась в сторону от наблюдателей.
Каменные блоки… они настойчиво что-то напоминали… уклон… гигантские ступенчатые уступы… Пирамида? Пирамида — вот что это такое. Ступенчатая, как в Мексике, а не гладкая, как в Египте. Какие широкие уступы… Там тоже что-то находится, кажется даже деревья растут… Деревья?! Так они сейчас не у подножия её, а на одной из этих колоссальных ступеней?!
— Этот сад разбит на третьей ступени, — вкрадчиво произнёс Алкан.
Маша лишь бросила на него быстрый взгляд, хотя можно было и не смотреть — это интонации не "доброго глуповатого дядюшки", а коварного Высшего жреца.
— Фрукты, напитки и мясо сейчас принесут, — жизнерадостно сообщил внезапно вернувшийся "добрый дядюшка",и даже руки его сделали такое движение, словно он хотел их потереть, как обжора перед изобильным столом, и только в последний момент удержался.
— Но, может быть, Госпожа желает чего-то особенного? — лакейский изгиб спины и радостное ожидание в глазах: вдруг удастся услужить?
И эти метаморфозы отчётливо напомнили Маше незабвенную Таисию Петровну — та же мгновенная смена образов, и каждый абсолютно достоверен, — только у неё репертуар был шире.
Что-то подсказывало Маше, что он и вовсе неограничен. А у Алкана всего две ипостаси — полупустая человеческая оболочка и её жуткий жилец. Сейчас он снова спрятался, но, само собой, продолжает наблюдать…
— Нет, ничего особенного не нужно, — ответила Маша, сообразив, что, пока она предаётся воспоминаниям, Алкан всё еще ждёт ответа. — Хотя… пусть принесут простой воды, — помедлила и уточнила: — Родниковой.