Маша повертела головой, осматриваясь. Сейчас бы нож какой-нибудь… Ножа не было, но совершенно неожиданно обнаружилась сумка — Маша и не вспоминала о ней с тех пор как здесь оказалась, но тем не менее сейчас сумка висела у неё на плече. Странно…
Маша полезла внутрь единственной свободной рукой, стараясь припомнить, нет ли у неё там чего-нибудь хоть сколько-нибудь подходящего. На ум приходила только маникюрная пилочка, толку-то от неё… Но всё-таки — лучше чем ничего!
А между тем, стоило Маше, расстегнуть молнию и запустить руку внутрь, как ей в ладонь удобно легло нечто гладкое, удобное такое. Ничего похожего у неё, вроде бы, не было. Маша вытащила незнакомый предмет. Это был нож! С его помощью освободиться удалось быстро и почти легко.
Они с Кусей отошли на несколько метров от опасных хваталок, ловящих добычу для пугающих грызлов. Куся поджимал уши, то и дело отплёвываясь и посматривая на Машу с откровенной укоризной.
— Что ж ты раньше?! — возмущённо высказал он в промежутках между плевками.
Маша вполне поняла и его неясно сформулированный вопрос, и его возмущение.
— Да я не знала, что он у меня есть! Правда! Прости, Кусенька! Если бы я знала, я бы конечно! — ответ получился похожим на вопрос.
Куся его, во всяком случае, понял прекрасно. Он тяжко вздохнул, покосился на девушку и горестно промолвил:
— Что ж ты за несчастье такое?.. Куда же мне теперь с тобой…
— Наверное, никуда, — печально ответила Маша. — Тебе домой надо, тебя ждут, наверное. А я как-нибудь… А если что — брошу кубик.
— Нет у меня больше дома, — горько ответил Куся, опускаясь на задние лапы. — И к тем, кто меня ждёт, я не вернусь.
ГЛАВА 20. Говорящие и черноглазы. История Куси
— Почему не вернёшься? — растерянно спросила Маша. — Как — нет дома?
— Так, — тяжело уронил Куся, опустив голову. — Всех черноглазы забрали. Я сбежал. Отец их отвлёк, и я сбежал. А он — остался, — Куся помотал головой, словно отгоняя какое-то страшное видение, нечто, что невозможно забыть, хотя очень хочется…
— Кто такие черноглазы? — осторожно спросила Маша.
— Гады они! — рявкнул Куся.
— Это я уже поняла, — девушка вздохнула. — Но гады ведь разные бывают.
— Разные — да! — согласился кото-мышь. — Так вот эти — самые гадские! — он помолчал немного, восстанавливая сбившееся дыхание, а потом заговорил — тихо, словно через силу:
— Мы там, — он махнул куда-то в сторону лапой, — за Синей рекой живём. Жили… Там наше гнездо… было. А вон там, — он показал лапой в противоположную сторону, — там большой Город. Там фоому живут. У них много городов, но этот — ближайший. Они к нам приходили, помогали, лечили больных, учили немножко. Они добрые.