Я тут же встала, потерла глаза, пригладила волосы и склонилась над спиной стража, откидывая в сторону одеяло. На месте ран можно было увидеть молодую, розоватую кожу. Осторожно потрогав её, убедилась, что кожа хоть и молодая, но уже достаточно крепкая.
— Ничего не болит? — спросила, пальцами ощупывая молодые шрамы. Правда, я была уверена, что очень скоро от них ничего не останется.
Иллиадар пошевелился, поднимаясь. Откинув в сторону одеяло, он покрутил раненной рукой, потрогал шею, потянулся, хрустнув при этом позвонками.
— Всё отлично, — ответил он, поднимая на меня взгляд.
Я же постаралась поскорее отвернуться. Страж был до сих пор обнажен и, судя по утренней бодрости, возбужден.
— Тогда одевайся, будем завтракать, — бросила я, оглядываясь. Барьер до сих пор окружал нас, даже не думая исчезать.
Я ощущала, что Иллиадар смотрит на меня, но оборачиваться не спешила. Спустя пару минут барьер исчез, словно растворяясь в воздухе. Я тут же поспешила в сторону леса, отчего-то полностью уверенная, что страж не снял бы барьера, если бы в лесу было что-то опасное.
Уже возвращаясь обратно из леса, я подумала, что в этом путешествии у нас с каждым новым днём возникает всё больше вопросов. Не скажу, что это всё мне совершенно не нравилось, но иногда я ощущала себя беспомощным несмышленышем, которого кинули в быструю реку, при этом уверенные, что я обязательно научусь плавать и выплыву, оставшись живой. Это вызывало раздражение. Но был еще и странный, совершенно несвойственный мне интерес: а что там, за следующим изгибом этой безумной реки?
Глава 12. Страх и граница
До ночи оставалось еще далеко, а Иллиадар вдруг начал резко спускаться. Я тут же с тревогой принялась оглядываться. С того дня, как на нас в воздухе напали, летали мы с оглядкой, а я так и вовсе при любом непонятном телодвижении стража, напрягалась, боясь повторения той история с летающими птеродактилями этого мира.
Да и внизу спокойствия не было. И пусть мы больше так глупо не попадали, но напряжение росло с каждым днём, отчего я ощущала себя вымотанной и нервной. К тому же я ощущала, что еще немного, и я не смогу сдерживать себя. Это чем-то отдаленно напоминало ожидание. Внутри то и дело как-то замирало, а потом давило, отчего мне иногда казалось, еще немного и я задохнусь.
Это заставляло меня слишком часто посматривать на стража с определенными мыслями. Находиться рядом становилось всё более болезненно, но и удалиться от него я не могла, так как ощущала, что попросту не смогу это сделать.
Мои мысли оборвались в тот момент, когда страж опустился на землю, стараясь не задеть крыльями деревья. Поляна в этот раз была маленькой. Я тут же привычно огляделась. Мне уже знакомы такие стабильности. Обычно на такой вот поляне, что-нибудь лежит, что и не даёт Хаосу полностью овладеть этим местом. Это может быть просто столб или поваленное дерево, да даже простой пенек. Я пока что толком не разобралась, отчего появляются такие области, и Монту признался, что толком объяснить не сможет. Сказал что-то крупицы Порядка, которые неизменно бывают в любом месте Хаоса. Никакой определенной последовательности они не имеют, но обязательно присутствуют. Что-то вроде во всем плохом обязательно есть капля хорошего и, наоборот, во всем хорошем обязательно найдётся хоть капля зла. Своеобразное равновесие, необходимое, чтобы Хаос не смог пойти в разнос.