Спустя некоторое время, Лазарус устало сел на стул, поглядывая в стороны кучки из десяти книг.
— Только в них? — вкрадчиво поинтересовалась я, протягивая руку к самой верхней. — Есть какая-то система? Ну, то есть, такие вот вставки бывают в определенных местах или же как попало?
— В определенных, — кивнул колдун. — Отсчитай три темы, а четвертой в самом конце будет обязательно.
Лазарус не соврал — в конце четвертой темы точно был небольшой абзац, посвящённый древним колдунам.
— Но если всё так прозрачно, то почему вы раньше не обращали внимания на нечто подобное? — спросила, морщась. Ох уж эти древние писания. Написано так, что ни одну букву толком не разберешь. Наверное, здесь нужна привычка, всё-таки пусть я и помню, как это всё читается, но мой мозг пока что не привык к совершенно чужой письменности.
— Я уверен, что на эти строки было наложено колдовское заклинание.
— Что-то вроде «не обращай внимания, это тебе всё равно не пригодится»? — поинтересовалась, задумчиво поглаживая витиеватые буквы. От фолианта исходил едва уловимый запах старых чернил, кожи и пыли. Надо же, книге столько лет, а запах еще остался.
— Думаю, что-то вроде, — кивнул Лазарус. — Вот послушай. Он глянул на меня, убеждаясь, что я вся во внимании и зачитал короткий отрывок: — «Мана с каждым днём накапливается, и каждый…». Тут несколько слов совершенно непонятные. Ладно, по смыслу похоже на колдуна. Пусть будет пока что так. «Мана с новым днём рождается, и каждый колдун должен делиться ею с… другим колдуном. Этим он усиливает того, кого выбрал, выполняя тем самым древние заветы. Если же нет рядом никого, то можно выплеснуть ману вовне, но не стоит забывать, что такой способ противоестественен и крайне болезнен».
Мы переглянулись. Оставшиеся книги были тщательным образом прочитаны и проверены на такие вот неожиданности. Даже те, что Лазарус не выбрал изначально, мы пролистали, боясь, что-нибудь упустить.
— Что мы имеем в итоге? — устало спросила, наблюдая, как последняя книга прячется в сундуке.
Не удивлюсь, если сейчас глубокая ночь. Всё болело от усталости. И пусть мы всего лишь листали книги, но моё тело требовало больше активности, явно соскучившись по более серьезным физическим упражнениям, нежели сидение на одном месте и листание древних фолиантов.
Лазарус поморщился, потирая лоб. Кажется, он тоже изрядно устал. Неудивительно. Колдун так заинтересовался этим, что ему, кажется, мало тех крохотных вписок, что мы нашли. Удивительно, а ведь раньше его это, казалось, совершенно не интересует.
— Когда-то давно жили колдуны, которые могли создавать силу или как они её называли ману. Она «рождалась» внутри них. Этой самой маной они могли и должны были делиться с другими, пусть будет пока что колдунами. Не совсем ясно с каким-то определенным колдуном или же можно было поделиться с любым. Если поделиться было в силу каких-либо обстоятельств невозможно, то её можно было выплеснуть наружу. Делать это нежелательно, да и больно. Но и удержать в себе переизбыток колдун не мог, так что, так или иначе, но ему необходимо было избавляться от излишков. Еще мы нашли описание тренировки, которая помогала молодым колдунам прошлого увеличивать свой объем маны. Не понимаю, если с ним столько проблем, то зачем они хотели еще больше увеличить их? Хотя, если это делало их сильнее, то потерпеть некоторые неудобства вполне можно. Мы сейчас тоже ограничены. Сила каждого колдуна исчисляется годами и временем, которое он потратит на разработку своих каналов.