Колдун пожевал недолго губы и кивнул.
— Северные или как еще их иногда называют снежные альвары, как ты понимаешь, всегда жили на севере, среди льдов и снегов. Высокие, светловолосые с голубыми и холодными, будто сами северные льды глазами, они в те далекие времена были лакомой добычей. И пусть альвары зарекомендовали себя как великие воины и прекрасные колдуны, но людей это не останавливало. Говорили, что красота альваров проклята. Увидев единожды, потеряешь покой, желая смотреть на них вечно. Красота альваров могла сравнится только с их гордостью. Плененный альвар или альвара очень быстро погибали. Увы, но даже это не останавливало людей, пока в один момент никого из снежного народа не осталось. Говорили, что их полностью истребили, но находились те, кто верил, что прекрасный народ попросту ушёл еще дальше, полностью теряясь среди белоснежных снегов. Я тоже так думал, а потом принесли тебя.
Я нахмурилась. Роковой красоткой я себя не ощущала, но я и не видела своего лица.
— И? Неужели я так красива? — спросила, всё больше холодея. А ведь это тело принесли сюда наёмники. Что они делали со мной по пути? — Как же я оказалась у наёмников? И… со мной всё было нормально в тот момент? Ну, с моим телом?
— Единственное, что в тебе тогда было ненормальным, это отсутствующая душа. Тело было вполне целым. Не знаю, почему, но никто из наёмников тебя не тронул. Вероятно, это был наказ того, кто отправил тебя сюда. Правда, я слышал, что волосы у альвар белее снега, а твои словно припорошены пеплом. Может, полукровка? Не знаю. Хотя глаза светло-голубые. Это да.
— Получается, — я задумалась, немного успокаиваясь, — что меня хотели тут спрятать? То есть, если во внешнем мире, как вы говорите, все думают, что тут ничего нет, то и искать в этом направлении не станут.
Колдун покивал, принимаясь наглаживать бороду.
— Я тоже об этом думал. Ладно, время уже много. Ложись, поспи. Память должна немного вернуться, а завтра приходи ко мне.
Колдун почти вышел из дома, но потом, хлопнув себя ладонью по лбу, обернулся. Порывшись за пазухой, он вытащил какую-то цепочку с кулоном.
— Вот, — он протянул её мне. — Отсюда я и узнал твоё имя. Решил держать у себя, пока ты не вернёшься. Возвращаю.
Я взяла цепочку из какого-то светлого металла и принялась рассматривать кулон в виде полумесяца. На одной стороне у него были выгравировано слово Селена, а на другой Орайон. Это могли быть и в правду имена, но не исключено, что это что-то совсем другое. Слова в этих завитушках едва угадывались, но всё-таки мне почему-то не составило труда их прочесть.