— Не нужно пересказывать мне то, что я и так знаю! — неожиданно громко рыкнул Шакалов и будь я в состоянии двигаться, давно бы спряталась под кровать от холодной агрессии его тона. Кирилл напряженно вздохнул и отчеканил по слогам: — Мне нужна причина, по которой она все еще спит, Гайка. Все.
— Организм был подвержен сильнейшему стрессу. На лицо авитаминоз и истощение. Возможно, ее время еще не пришло. — перешел к сути врач, медленно вышагивая ближе к Шакалову. — Когда она придет в себя… Работаем по плану? Не передумал? Такая… необычная девочка. Уверен, что не придумаешь позже?
Кирилл ответил ни сразу. Его рука упала с моего лба на щеку, которую тот осторожно погладил. И не было в этом жесте ничего милого романтичного. Он словно проверял состояние купленного товара. Тоже самое я ощутила, и когда его пальцы прошлись по шее, руке и остановились на моем запястье.
Кирилл осторожно изучил каждую костяшку пальцев, а затем положил руку мне на живот. Невесомо. Грея теплом кожи, но не перенося тяжесть.
— Да. Делай так, как я сказал. На связи. — закончил разговор Кирилл, а затем резко стал и просто ушел. С каждым его движением к двери становилось легче дышать, словно удавка на шее медленно спадала, даря потерянную надежду.
Уставшая от подавляющей энергетики мужчины, я тут же отключилась вновь. Это было странное мгновение… Раз, два, три и я слышу голос матери:
— Господи, маленькая наша… Когда же ты проснешься? Мы так скучаем за тобой. Отец весь извелся…
Глаза открылись сами собой. Я зажмурилась от того, как резал дневной свет и тут же растерялась. Мысли путались, паника накрывала, но родные голоса не давали прийти в себя:
— Крис! — воскликнул Влад и я почувствовала, как теплые руки коснулись лица. Парень тут же нагнулся надо мной, позволяя разглядеть его короткие темно-русые кудрявые волосы и голубые глаза. Он кратко поцеловал меня в лоб и привычно улыбнулась, сладко пробормотал: — Малыш, я так скучал! Больше никогда тебя не отпущу.
— Она растерянна, дурачок, — недовольно пробурчала Инга и схватив Влада за шиворот, тут же оттолкнулв его и встала на его место. Длинные светлые вьющиеся локоны подруги рассыпались по худощавым плечам, когда она нагнулась к самому моему уху и тихо шепнула: — Хеви, еще раз пропадешь так на долго и я тебя убью сама! Понятно?
Я улыбнулась, почувствовав себя дома. Мама с папой переговаривались, причитали. Подруга в шутку угрожала, а парень постоянно держал за руку. Слабость медленно отступала, но самое ужасное… память возвращалась.
С каждой секундой улыбка на моих губах становилась все больше похожей на пародию, мир вокруг тускнел, а воспоминания оттесняли собой реальность, возвращая в жуткие часы. Дыхание стало рваным, ком подкатил к горлу, а все места, к которым прикасался Шакалов ныли, хотя это и казалось безумием, моим воображением, бзиком подсознания…