— Видишь, как просто сделать тебя своей, Черничка? — его пальцы скользнули внутрь, и он зарычал. Затем достал их и проведя возле носа, замурчал от удовольствия. Его глаза закатились, мышцы напряглись, когда он облизал мокрые пальцы и выдохнул: — Это дорогого мне стоило.
— Дорого?.. — сознание так не хотело отвлекаться от напряженного члена у промежность, от играющих мышц и дикого желания между ног. Такого дикого, что становилось страшно! Но я заставила себя немного подумать и с ужасом выкрикнула: — Черт побери, ты ведь что-то мне подсыпал!
— В еду, в воду, пропитал одежду и даже сделал укол, Черничка. — самодовольно прошептал он, сверкая черными, прочными глубинами: — Сегодня прошлое останется в прошлом. Ты больше собой не владеешь. Есть только эмоции. Никакого сознания. Сегодня ты полностью моя! Эту ночь ты запомнишь на долго.
Мужчина сделал пару фрикций и его горячий член погладил меня между ног по пульсирующей точке, заставляя вздрогнуть и судорожно втянуть воздух через зубы. Черт побери, что это со мной такое происходит?!
— Ты подсыпал что-то беременной? Совсем идиот?! — постаралась я сказать обвинительно, но получилось уж как-то слишком грязно, жарко и томно… Руки так и тянулись к его груди, желая очертить контур подтянутых мышц, зачерпнуть капельки пота на складках пресса, запустить пальцы в густые, короткие черные волосы и натянуть до боли…
— Все согласованно с доктором, Черничка. Афродизиаки, женская виагра и твои собственные, "гуляющие", гормоны беременной сделали свое дело… — прорычал он, натягивая галстук. Его черный взгляд прошелся по каждой клеточке моего тела, оставляя за собой горячее покалывание и лютое нетерпение.
— В который раз ты пытаешься навредить ребенку! — цепляясь за остатки здравомыслия, я силой воли пыталась увидеть перед собой уже знакомого мне демона, а вместо этого видела лишь тело и доступный вариант, способный утолить дикий голод. Странное бессилие заставило закричать и схватить Шакалова за руку, запуская под кожу свои ногтики: — Ненавижу тебя! Как же я ненавижу тебя, Кирилл! Ты даже не представляешь!
— Правда? — с издевкой пропел он, а затем просунул руку между нами. — Но течешь ты, как сучка. Скажи это еще раз глядя прямо в глаза, Черничка.
Одно плавное, но такое нетерпеливое движение и Шакалов уже внутри… Странно, но боли не было, лишь слабое чувство наполненности, требующее немедленно дать того, чего так требует организм. Я выгнулась дугой и закричала от ненависти, боли, опустошения. Все то, что копилось так долго наконец вырвалось наружу, странной агрессией. Ноги царапали кожу Шакалова до крови, до глубоких ран, пальцы сжимали ее до синяков и кровоподтеков. Но Кирилл словно не замечал этого, медленно двигаясь вперед-назад, словно упиваясь моим маленьким сумасшествием.