- Внезапно открываешь глаза, а рядом голодное чудище, желающее тебя сожрать! В его животе урчит, и он подбирается к тебе! Да, в такой момент всех нехорошим словом попомнишь, потому что никого не помнишь и даже обвинить некого. Ладно, не сожрали. Но от ужаса ты все равно никого не помнишь, не узнаешь, даже языка не знаешь и чувствуешь себя одинокой, несчастной и ненормальной! А потом, просидев в свинарнике несколько дней голодная, странно было бы не иметь желания пойти на кухню и стырить кусок пирога. А местные недоумки, пользуясь моей ненормальностью, отпускали грубые шутки. А потом меня снова пытались два раза скормить тапусу, а потом жрица, осененная Отцом, объявляет, что я избранная для какого-то рохли, который влюблен в толстуху, которая за это меня ненавидит! Да сдался он мне?! Может, ты мне объяснишь, в чем причина моих несчастий, а? – Тамара на него грозно посмотрела. – А то все пугают, угрожают, да еще и покаяться требуют! А еще обвиняют в воровстве каких-то бус, которые должны носить только женщины, а потом душит толстяк и спаситель выжидает последнего момента! И вот знаешь, не могу найти объяснения: что я такого натворила, если из спокойной жизни оказалась в «ж..пе»!
- Где?
- Здесь!
- А почему здешнее место ты называешь «ж…па»? Это на каком языке?
- На моем! – рявкнула Томка и, поняв абсурдность сложившейся ситуации, взмолилась: - О, Боже!
- Взываешь?! – прищурился Долон.
- Каждый день!! – огрызнулась Тамара. – Каждый день, как вспомню про здешнюю «ж…пу», так плакать хочется и взывать!
- Объясни!
- Не поверишь!
- Я жду! – властно произнес он, не принимая возражения.
- Ладно, "хрен" с тобой, слушай…
- Чего со мной? – он не сводил с нее глаз, пытаясь понять, что это за непонятные слова со странными звуками.
- Что у тебя есть, то и с тобой. – Томку трясло от злости и негодования.
- А что у меня есть? – насторожился он. У Томки начиналась истерика.
Ло ее «не видел и плохо чувствовал», поэтому решил вызнать у нее хитростью. Но результат, который он получил, оказался совсем не тем. Сказать, что он был поражен, это ничего не сказать. Он чувствовал, знал, что она ему не лжет, но ничего не понимал. Еще заметил, что она взывает только к одному Богу. И она перестала его бояться! Это и радовало, и проводило в смятение. Долон так и не понял, какая она? То плачет и не может идти, но царапается, то за него хватается, а теперь вообще от него требует объяснений. Но в том, что она очень интересная, он убедился еще раз.
"И что с ней делать?" – задумался он.
- Отпусти меня домой?! – заныла Тамара, пытаясь надавить на его жалость и опасаясь впасть в истерику. От подобного совпадения, Ло подпрыгнул, а Томка испугалась и забилась в угол.