Она дернулась, но державшая ее женщина больно ущипнула за руку. Когда горечь во рту ослабла, Тому стало резко клонить в сон. Не в силах держаться на ногах, опустилась прямо на пол.
«А старухи-то древние, реликтовые», – подумала она, засыпая.
Разбудил незнакомый запах. Он был новым, неизвестным, но приятным. То, что это запах еды, первым догадался живот, а не ум, но Тома была так слаба, что едва смогла повернуть голову.
На невзрачном коврике сидела одна из старух и внимательно ее рассматривала. Что это женщина, говорили плавные движения и широкие бедра.
«Она что, все время со мной сидела? Следила?» – закралось подозрение в голову.
Аборигенка даже не смутилась, поймав ответный взгляд. Опущенные надменные тонкие губы, проницательные внимательные глаза на обвисшем от возраста лице, покрытом сетью морщин, свидетельствовали о властном характере. Когда их взгляды встретились, они некоторые время смотрели друг на друга, не отрываясь и не моргая, словно играли в гляделки.
– Что вам от меня надо? – как можно спокойнее первой спросила Тома.
Услышав вопрос, женщина округлила глаза, но ничего не ответила.
В том, что это женщина, сомнений не осталось. Судя по проницательному властному взгляду, старушка занимала не последнее положение и была еще той грымзой. Понаблюдав за Томкой некоторое время, она наконец-то отвела взгляд, а потом откуда-то из-за спины достала глиняную миску и поставила перед обессиленной Томой. На тарелке лежала небольшая лепешка подозрительно зеленого цвета с какой-то слизью.
От щедрости, совершенно не ожидаемой от старухи, Тамара растерялась. Она только молча переводила взгляд с подозрительной лепешки на женщину и обратно, судорожно размышляя – можно ли это есть? Все-таки слишком ненормальными были эти дни. Мало ли, вдруг, откусив от угощения, превратится в чудище, а может, ее решили откормить?
Наблюдать за голодной неблагодарной идиоткой Хула больше не могла. Пытаясь сохранить самообладание, медленно встала и направилась к проходу.
– Хсипа-а! – неуверенно раздалось за спиной. Старейшина приостановилась, но не обернулась, а потом продолжила путь к проходу.
«Возможно, это была благодарность, – догадалась женщина. – Хоть что-то в голове осталось. Судя по тому, что разум от страха покинул ее, Глош был съеден напрасно».