- Когда придет час предстать перед Братом, я буду готов, – собрав силы, как можно спокойнее, произнес Манн, затеявший обернувшуюся крахом авантюру. Слова давались ему тяжело, красные щеки выдавали нервозность и напряжение.
- Я рад, что ты силен духом и не бежишь от ответственности, – в похвале сквозили глумление и издевка. Сант паскудно улыбнулся. – Но мне бы не хотелось, чтобы Брат прогневался на тебя. У нас, конечно, бывают разногласия, не без этого, но я признаю твое мужество!
Равные объясняли мужество пугливого Манна тем, что теперь именно у него хранились украденные наследные бусы Луза, доставшиеся ему от отца, а тому от его отца. Считалось, что наследные бусы, передававшиеся из поколения в поколение, помогали избежать грозного и непредсказуемого суда Ордена.
Луз, у которого похитили бусы, сидел и испепелял презрительным взглядом Манна, изображавшего храбреца, ведь каждый из старейшин знал, что «смельчак» жуть как боялся визитов Братьев. Каждый раз перед их приездом у Манна начинался мандраж. Он худел, начинал мучиться бессонницей и целыми днями каялся в прегрешениях. Однако частые глубокие раскаяния не останавливали его от новых авантюр. То ли грехи Манна еще не переполнили чашу терпения Братского Ордена, то ли неподдельное раскаяние спасало, а, может, ушлость и изворотливость, но он до сих пор сидел рядом и, судя по всему, и в этот раз собирался выйти сухим из воды.
- Ходят слухи, что Тапус воровку не съел. Это правда? – у отважного Манна пот стекал по вискам.
- Правда! – подтвердила Хула, внимательно наблюдая за его реакцией и других мужчин, стараясь не пропустить ни одной важной детали.
- Может, девка проглотила бусы, потому цела осталась? Если так, они уже давно должны были бы выйти! – неприятно усмехнулся Толстый Сант. Луз, еще не потерявший надежды отыскать пропажу, посмотрел на толстяка с ненавистью. Грубая шутка ему совсем не понравилась.
- Вряд ли. Чтобы их проглотить, какое горло нужно иметь? Если пообещать прощение, она скажет, где искать? – оживился Манн. Все взоры обратились к Хуле.
- Нет. Она потеряла разум.
- О, Боги! – истерично воскликнул Луз. Едва у него затеплилась надежда, тотчас растаяла.
- А кто приказал ее бросить в загон? – прямо, не таясь, спросила женщина. Она каждого окинула пронзительным взглядом, словно надеялась, что преступник невольно себя выдаст.
- Не я! – заявил Манн. – Этого мне еще не хватало! Я уповаю на милость Отца, поэтому лишние прегрешения мне ни к чему.