— Меня сейчас вырвет…
Я закатываю глаза, тяжко вздыхая и призывая на помощь удачу. Побелевшее лицо Ивановой, с прижатой к губам ладонью, надолго въестся в мою память наряду с нервным постукиванием пальцев по коже руля.
— Отлично! На кой черт, я дал тебе свою визитку? — протягивая моей подруге бутылку с водой, заводится Сергей. — Поделиться координатами хорошего нарколога?
— Прости, — выходя на улицу и устраиваясь на заднем сидение рядом со Светой, делающей жадные глотки минералки, я, проклиная себя за то, что решила сегодня выбраться из дома. — Ну как? Полегчало?
— Боже, мне еще никогда не было так плохо. Я даже на посвящение в первокурсники столько не пила…
— И не стоило начинать, — устраивая ее голову на своих коленях, начинаю поглаживать ее волосы, игнорируя горящие злостью глаза нашего провожатого. — Только не испорти салон, — шепчу ей на ухо, но кажется девушка уже крепко спит, никак не реагируя на мою просьбу.
— Можно ехать?
— Да, — и больше не поворачиваюсь к нему, наблюдая за сменяющимися за окном декорациями. Я знаю, что он смотрит на меня, чувствую, как в воздухе повисает напряжение, слышу, как он недовольно ругается, проезжая разбитый участок дороги, желая срезать и как можно скорее довести Иванову до дома. Он вряд ли когда-то расскажет, что больше вывело его из себя: внезапно обрушившиеся на его голову неприятности в нашем лице или моя неспособность поддержать беседу, и оставшиеся десять минут пути Сергей, как и я, не предпринимает попыток завязать разговор. Под аккомпанемент Светкиных вздохов и сменяющиеся хиты радиостанции, каждый из нас думает о своем. Я с трудом представляю, как доведу свою подругу до двери, но гневная речь, которая непременно ее настигнет, уже почти составлена. Только бы не позабыть самых звучных эпитетов, в красках передающих мое впечатление от нашего совместного отдыха. В список поступков, которые я больше никогда не решусь повторить, я только что добавила еще один пункт. Где-то между «никогда не выходи замуж за бессовестного негодяя» и «не вздумай пытаться испечь шарлотку», которая никогда мне не удается, отправляясь с нагретой духовки прямиком в мусорный бак, теперь красуется незыблемое правило — никогда не посещать бар в компании моей горе-подруги.
— Спасибо тебе, — останавливаясь у Светкиного подъезда, касаюсь ладони своими пальцами, желая заставить его обратить на меня внимание. Сергей замирает, опуская глаза на мою руку, и я мгновенно одергиваю себя, списывая внезапную дрожь на понизившуюся на улице температуру. — И… На самом деле, ты не так плох, как могло показаться на первый взгляд.