Она кинула в воду сушеные ягоды и мяту с мелиссой, нарезала крупными ломтями мягкий белый хлеб, варенье открыла из черники.
Снежанка невольно сглотнула, ощутив жуткий голод, словно день целый не ела.
— Что за волки, бабуль? — спросила она, принимая чашку с ароматным настроем. Запах лесных ягод и трав тут же обволок ее, показалось даже на миг, что она в лето попала.
— Охранники Морозко, царя зимнего. Ездит он по нашим холмам-то в дивных своих санях изо льда, в шубе длиннополой соболиной да шапке меховой. Ищет Морозко невесту себе… — и тетка Марейка пристально на Снежанку поглядела, своего кота поглаживая, который уже успел забраться к ней на колени.
— Ищет невесту… — мурлыкнул кот.
А Снежанка едва чашку не выронила.
— Не пужайся больно, — скрипуче засмеялась старуха, пододвигая варенье поближе к внучке — все знали, что Снежанка очень ягоды любила.
— Я и не боюсь, — ответила она уверенно, на кота поглядывая, — просто не больно-то привыкла к говорящим животным.
А сама вдруг в один миг во все поверила — и в кота этого, и в волков снежных, что кружат бураном над горами уральскими, и в Морозко, и в сватовство его. Ведь были же вчера призраки! Ведь дали они ей подарки от жениха! Почему Снежанка вдруг в сказке да волшебстве зимнем засомневалась?.. И разве не за тем она шла к тетке, чтобы та подтвердила все эти чудеса? Разве не за тем, чтобы помогла разобраться в них?
— А в детстве ты этому не удивлялась, — загадочно сказала Марейка, а кот ее согласно мяукнул.
— Просто у меня слишком развито было воображение, — улыбнулась Снежанка, щедро намазывая белый хлеб вареньем. Слизнула каплю, что едва не упала на стол, а потом отпила чая, наслаждаясь его травяным привкусом. — Что, конечно, не отменяет того факта, что вижу я странные вещи… и вещи эти, судя по всему, видят меня.
— Небось, с подарёнками уже приходили…
После этих слов старуха еще тревожнее и тоскливее сделалась. И откуда-то вой донесся — кажется, со стороны леса, что раскинулся сразу за избой и тянулся в сторону Верхней Луки, деревни, откуда родом были все пять сестер Болышевых, младшей из которых и была Марейка.
Снежанка так и застыла со своим куском хлеба, до рта его не донеся, и фиолетовые капли черничного варенья все-таки расцвели на скатерти, словно васильки лесные.
— Я-то знаю, знаю, что тут, в Шубино, зима вытворяет, — снова раздался каркающий скрипучий смех Марейки, — ведь Морозко прежде и ко мне сватов засылал, да вот не сладилось у нас. Не была никогда я верной да правильной, завсегда озорная да шебутливая… отец меня ох и порол всякий раз, когда с новым парнем на сеновале ловил… Не сложилось, доча, так-то… Да и ждал он не меня, другую, я сразу как-то это почувствовала. А не любой я не хотела быть…