Снежка попыталась сердце унять да спокойно мимо пройти. Шепот-шелест и стих. Неужто это на трусость проверка была? Обернуться хочется, но сдержалась, не зря во многих сказках запрет на это. Не будет она рисковать…
Откуда ни возьмись волки призрачные на дороге показались, словно из снега их кто слепил. Глаза — льдинки, шерсть белая-белая, аж слепил глаза, когда на нее лунные лучи попадают. Глядят волки на Снежку, а она — на них.
И тут вспомнила девушка, что ей блазни-то сказывали… волки снежные — охранники Морозко, жениха ее. Значит, в помощь присланы? И сразу потеплело на душе — может, и не злой-то зимний царь, как говорят. Заботится о ней, отправил сторожей в помощь… И почему-то мысли даже не было убежать или спрятаться… Не было страха, вот что странно!
И как подумала Снежка о том, волки сразу рядом пошли — пристроились по бокам от нее и идут, словно и впрямь стерегут. Вот и перекресток, а там вихрь из снежной крупы — Встречник, видать, балует, дух зимний, что путников с пути сбивает, в чащу уводит. Что с ним делать, нечистым?
Волки рыкнули, словно из пещеры звук раздался — гулкий да протяжный, вихрь и улетел к Шиханке, но на вершину побоялся, там крест стоял, а прежде, до войны, часовенка была. Все ж есть на них управа, на нечистых-то. Обошел гору и исчез в тумане…
«Это хорошо, что они креста боятся… — подумала Снежка. — Для людей хорошо… Не стоит живым с миром Иным соприкасаться, не все к тому готовы…»
Вот и перекресток. Вышла Снежка на него, волки взвыли, будто зовя кого-то, и из тьмы, с вершины Медведь-горы, спустились сани ледовые, расписанные морозными узорами. Кони такие же призрачные были, как и волки, гривы их вуалями на ветру трепетали, а вместо глаз сверкали синие камушки. Сбруя золоченая, ленты голубые, как тень на снегу в день солнечный. Снежка в сани забралась, крепко шкатулку тетки Марейки прижала к себе, страшновато было — кто ж знает, куда сани волшебные умчат? — но и любопытно в то же время. Зря, что ли, она решилась позади всю свою жизнь оставить да с людьми проститься?
Волки рядом с санями помчались, когда те взмыли над горами, и весь Усть-Катав как на ладони оказался. Вот пруд заводской в окружении огоньков — то светились окошки домов, а вот поселки все — Паранино, Шубино, Колония, вот казенные дома, что на горе сроить недавно начали. Все разглядеть можно, да так хорошо, будто Снежка в темноте видеть научилась, как кошка.
Кони фыркали, по-над холмами неслись, куда везли — кто знает? Да вот скрылся город, лес да лес поплыл под санями, гребни елей то и дело мелькали, вспарывая острыми верхушками черный шелк ночного неба, и Снежке казалось, можно и звезд коснуться — руку лишь протяни, вон они сверкают, подмигивают, совсем рядом.