— Ты ложь сюды, ложь, чего зенки пялишь? — грубовато спросил дедушко, край сундука поглаживая. — Я от взоров-то чужих сберегу… Как Морозко на своих ледовых санях за тобой прикатит, так сразу бушь знать, где вещички-то. Принарядишься, и на свадебку! Хороша невеста выросла, ай, хороша!..
— Какой ещё Морозко? — ахнула Снежанка, вспомнив косматого старика в длиннополой шубе — таким духа зимы представляли сказочники. В народе говорили — ходит, мол, по лесу, стучит посохом по деревьям, отчего они инеем покрываются, песнями своими вьюги да метели зовет. Волосы его седы… белы, как снег… Глаза — лед озерный. Злой он больно да ярый.
Но домовой ничего не ответил больше, вырвал из рук оцепеневшей от происходящего Снежанки гостинцы зимних духов да и захлопнул крышку сундука, перед тем швырнув туда одежонку.
И исчез, будто его и не было. Видать, озлился.
А Снежанка назад, к Часихе, бросилась — очнется старуха, если вовремя не вернуться, ошалеет еще. Да и то правда, как объяснить, куда испарилась-то из-за стола?
Но духи зимы пожалели старуху и дали Снежанке время добежать до ее избы и плюхнуться тяжело на лавку. Как раз в это время мир и ожил: вернулись привычные звуки и запахи, цокнуло блюдце о чашку, огонь затрещал, кот грохнулся о половицы, возмущенно мяукнув, будто не понимал, отчего завис в воздухе.
— А ты чего глядишь, будто блазня увидала? — зыркнула на Снежанку Часиха, пригубив чаю, как ни в чем не бывало.
А ведь и, правда, увидала. И не одного! Вот жуть.
Но Снежанка лишь неопределенно передернула плечами, будто к ним паутина прилипла. Оставалось понять, чего призракам этим от нее надо. А кто лучше тетки Марейки скажет? Она видящая, все наперед знает, мамка вон сказывала, они с подружками завсегда к ней бегали, и все сбывалось, что Марейка говорила. Точно, так Снежанка и сделает — едва рассветет, сразу к тетке. И сейчас бы хотелось помчаться, да уж стемнело почти, баушка с ума сойдет, куда ее внучка-хлынка опять умчалась, на ночь глядя. Да и страшновато было в такую-то метель на гору идти. Еще заблудится!
И Снежанка опасливо покосилась на окно, за которым вьюга мела, а узоры морозные еще красивее стали, еловыми ветками стекла украсив. На миг показалось, что там лицо блазнится мужское. Но моргнула Снежка, и прошло все.
* * *
Тихая жизнь уральской глубинки нравилась Снежанке, хоть и была она более привычна к казенному дому со всеми удобствами — бегать зимой из бани не слишком привлекало, зато кожа после парилки становилась чище, словно светилась изнутри, да и волосы пышнее от местной воды становились.