Энола замолчала и принялась усиленно жевать пирожок, о чем-то сосредоточенно думая. А Мариус, жалея о том, что завел беседу в такое неудобное русло, решительно допил глинтвейн. Приятное тепло разливалось по телу, и контрастом пощипывало морозцем щеки. Чтоб нарушить неловкое молчание, он поинтересовался:
— Вы пойдете на бал?
— Конечно. Куда я денусь, — просто ответила она, — и вы приходите, обязательно. Приводите свою невесту, пусть девочка повеселится. Ей, поди, тоскливо дома сидеть…
— А что я могу поделать? Дела. На мне теперь Надзор.
— Чтоб женщина не скучала, сидя дома, обычно делают ей ребенка, — заметила Энола, — впрочем, этот способ хорош только в том случае, если ей больше нечем себя занять. Чем она интересуется, ваша невеста? Что умеет?
Мариус пожал плечами.
— Ребенок — это, конечно, хорошо и правильно. Да только его величество пока не дал разрешения на женитьбу…
— Он удручен тем, что Пелена больше не ограждает нас от крагхов, — быстро проговорила Энола, — поймите и вы его. И… не судите. Женитесь вы на вашей красавице. Главное, если она что умеет, не рубите ей крылья. А то знаю я вас, мужиков. Кухня, дети, храм. Все. И никому не приходит в голову, что у женщины могут быть и иные интересы.
— Она рисует, — Мариус поймал себя на том, что будто бы оправдывается. А он в самом деле даже не подумал о том, что Альке может быть интересно что-то, кроме обустройства их семейного гнезда.
— Хорошо рисует? — Энола смотрела на него с прищуром, и были хорошо видны тонкие морщинки, собравшиеся в уголках ее глаз. Энола Дампи давно перешагнула порог юности, но удивительно дело — это не делало ее менее интересной.
— Да… наверное, — неуверенно ответил Мариус.
И откусил колбаску с хлебом.
— Так давайте ей поручим рисовать портрет принцессы?
— Почему нет, — буркнул он.
А сам подумал — в самом деле, это ведь отвлечет Алечку от мыслей об Авельроне.
И почему он раньше об этом не подумал?
— Я все устрою, — пообещала Энола, — на балу ей это и поручим.
Она доела пирожок, смяла салфетку, вытерла губы, потом кончики пальцев.
— Что б вам еще такого рассказать? — сказала она задумчиво, глядя с прищуром на детей на катке.
— С чем вернулись послы?
— Сегодня вернулись, — взгляд Энолы гулял по катающимся, но лицо сделалось серьезным, — Фаэр ходит довольный, как свинья, наевшаяся желудей. Повелитель Сантор отписался, что плевать хотел на требования Флодрета, и что земли за Пеленой, ну те, что западные, будут принадлежать тем, кто жил на них все эти годы… Фаэр теперь на каждом углу поет, что наш король просто обязан идти войной на крагхов… вернее, бывших крагхов.