— Подождите, — Алька успела цапнуть за рукав грузчика, который тащил к выходу кипу бумаг со стола Магистра, — это оставьте. Вот сюда, в угол пока что.
А сама уже высмотрела в этом беспорядке несколько листов шершавой бумаги для акварели. Пригодится ведь.
Пока заносили мебель, Алька спустилась на первый этаж, вышла на крыльцо. День выдался пасмурный, но приятный — не холодно, светло, снежная пыль кружится в воздухе. Она прислонилась спиной к закрытой створке двери, и снова в голову лезли неприятные мысли об Авельроне, о том, почему Мариус находит любую отговорку, чтоб не позволить ей повидать брата.
На самом деле… Брат ведь так много сделал для того, чтобы они были вместе.
Так почему же…
Она прищурилась на трех человек, медленно идущих от калитки к крыльцу. Первым шел мужчина в форме Надзора, за ним — женщина с ребенком, кутающиеся в шерстяные одеяла, в грубых башмаках. Рыжие волосы женщины и ребенка выделялись двумя яркими пятнами на унылом сером фоне эрифрейской зимы.
Алька подобралась. Происходило нечто, о чем Мариус не предупреждал. Но форма Надзора намекала на его участие в происходящем, и оттого Алька не боялась. Ей просто стало любопытно.
— Ниата Эльдор, — страж кивком обозначил поклон, — доброго дня.
— И вам того же.
Рыжая женщина с опаской выглянула из-за его плеча, ее взгляд обежал Альку, ноздри тонкого носа дрогнули, словно незнакомка принюхивалась.
— Магистр Эльдор просил передать, что вверяет вам новую прислугу. Также он просил выделить им комнату.
— Хорошо, — сказала Алька. А сама подумала — что ж они так убого одеты? Откуда взялись?
Взглядом отмечая интересные и странные детали — грубые башмаки на босу ногу, какие-то серые рубахи, длинные, почти в пол — Алька все же улыбнулась женщине и подумала, что та довольно миленькая, только вот чересчур изможденная. И ребенок… странная какая-то девочка, голова опущена, глаз не поднимает.
— Ну, тогда все, — страж потоптался в нерешительности, — я задание Магистра выполнил. Оставляю их вам.
И пошел.
Алька еще раз посмотрела на женщину, на девочку, которая прижалась к матери, прилепилась так, что не отодрать. Ладонь женщины легла на криво обрезанные рыжие волосы девчушки. Девочка прятала лицо в подоле материнской рубахи, а женщина молчала, отчего-то потрясенно глядя на Альку.
Та, смутившись, спросила:
— Как вас зовут?
— Телора, — прозвучал хриплый ответ.
— А тебя, маленькая? — Алька, опомнившись, спустилась с крыльца, протянула руку к девочке.
— Она не говорит, — как пыльным мешком по голове.
— Простите, — пробормотала Алька, — я не знала… Ну, что ж вы, проходите. Я покажу вам комнаты.