- Ребёнка отпусти, - она услышала спокойный голос Антона.
- Нет. - Он.
- Ты что-то не понял? – Агата слышала щелчок, наверное, так и звучит предохранитель, и увидела, как сильнее вдавилась сталь в висок мужчины, который держал её Машеньку.
- Ты уверен? – В этот момент Он просто выронил Машеньку, от чего она упала, распластавшись по дорожке. У Агаты зашлось сердце, остановилось на те доли секунды, пока она не услышала крик ребёнка в купе с приказным Антона:
- Не поднимай её, возможно, травма.
Агата мало что понимала, кроме того, что Машенька плачет, её уронили с высоты об землю, а Лютик сидит в снегу и мелко вздрагивает. Как в замедленной съёмке она увидела, как Машенька сама поднялась на ножки, и какой бы вред не могли причинить её действия, девушка вцепилась мёртвой хваткой в ребёнка и отходила к Лютику под полным ненависти взглядом мужчины, преследовавшим ей и её детей.
- Лютик, заинька, успокойся, мой хороший, тише, - она сидела в снегу и уговаривала мальчика, не в силах поднять его, не в силах встать самой.
Машенька плакала, она заходилась в плаче, скорее машинально девушка ощупала ручки и ножки девочки, на первый взгляд всё было нормально… на первый. Лютик не двигался с места, вцепившись в Агату, Машенька постепенно успокаивалась в руках мамы, пряча личико у неё на шее и сося свой кулачок, что приносило успокоение и Агате, значит, обошлось без травм.
- Пацан, возьми-ка Машеньку и иди в дом.
- Нееет, - Агата завизжала и вцепилась в ребёнка.
- Агата, успокойся, отдай девочку… Парень сейчас околеет, тебе не нужна пневмония.
- А если он не один?
- Он один.
Агата смотрела с подозрением.
- Он один.
- Лютик… иди в дом.
- Маааааам, мама, я не хочу.
- Солнышко, иди, мой золотой, ты простынешь, да и Машенька тоже… Иди, мой хороший, - она передала успокоившуюся девочку Лютику и встала посредине двора рядом с Антоном.
Он, держа её руку, вложил в неё увесистое оружие, крепко удерживая у виска мужчины, угрожавшего ей и её детям.
- Хочешь – стреляй, Агата, никто не узнает.
- Я не могу, - она не могла, пальцы покрылись потом, она интуитивно пыталась отстраниться от оружия.
- Он пытался убить твою дочь.
- Убить?
- Да… жертва. Им нужна была жертва.
Агата всхлипнула.
- Боже, неееет.
- Хочешь – убей.
Она хотела убить, хотела. Хотела растерзать этого человека, разрядить в него всю обойму, как это бывает в кино, а потом сжечь его труп, она чувствовала ненависть к этому человеку, острую, до тошноты и сведённого солнечного сплетения. Но на самом деле она не могла даже удержать пистолет, который был холодным и тяжёлым, тяжелей, чем когда-либо думала девушка, если и задумывалась над этим.