Ему хотелось доставить Мурочке удовольствие, радость, хотелось, чтобы она вздыхала, а потом срывалась на крик, хотелось, чтобы её глаза расширялись, когда он входил в неё, всегда осторожно, давая ей время, ускоряя амплитуду и глубину толчков. Они испробовали массу позиций, нашли свои уловки и радости, подстроились друг под друга и получали максимальное удовольствие от занятий любовью. При этом Ярослав отчаянно понимал, что никто и никогда не дарил ему такой спектр удовольствий и радости, как Мурочка. Она была смелой девушкой, немного безбашенной и, порой, просила о неожиданных вещах своего большого дядю, и он мало когда мог или хотел отказать ей.
Сейчас, уставшей от взаимный ласк, ощущающей натёртость, как это бывало всегда, Агате не хотелось никуда идти, подниматься на второй этаж, как и делать любые телодвижения.
- Не хочу вставать.
- Мурочка, скоро проснётся Машенька.
- Я не хочу, не пойду, я тут хочу.
- Хорошо, - он быстро встал, улыбнувшись, принёс пару одеял, подушки, а потом уложил между ними Машеньку, поставив между подушек молоко, которое потребует девочка.
Утром он проснулся от того, что кто-то переступает через него, это был Арни, который пытался тихо забрать свою книгу, но родители спали, растянувшись прямо посредине комнаты, оккупировав при этом подходы к дивану, на котором и лежала книга.
- Тсссссссс, - Арни, показывая глазами на спящих Агату и Машеньку, на что Ярослав только кивнул головой и, подоткнув одеяло под обеих, отправился на кухню, где они втроём благополучно справились с завтраком и отправились кто в школу, а кто на работу.
Агата быстро зашла во двор, закрыла за собой калитку и стала вытаскивать Машеньку из красной – а какой ещё? – коляски. Девочка капризничала всю дорогу, хныкала и просилась на ручки. Всё, что успела заметить Агата – что девочку буквально вырвали у неё из рук, в следующее мгновение она услышала грохот чего-то, и мужской крик, смешанный со своим, от боли и непонимания. Кто-то откинул её далеко по вычищенной дорожке, она упала, больно ударив колено и голову, и сейчас смотрела, как Он, тот самый человек, держит Машеньку на руках, от чего та извивается и отчаянно плачет, а Антон приставил к голове мужчины пистолет…
Агата видела подобное в кино. Скорее всего – с глушителем, во всяком случае она именно так себе и представляла глушитель. Представления её были поверхностны и основаны на паре блокбастеров, которые она видела. В это же время она слышала мальчишеское отчаянное: «Пааааапа» и, скосив взгляд в сторону, видела, как Лютик, в домашней одежде и тапочках, стоял на снегу и кричал что-то в трубку телефона.