Выдвигаю дуло пистолета из-за ствола дерева и стреляю вслепую, улыбаюсь, когда слышу, как, по крайней мере, двое мужчин издают болезненные стоны. Я потратил десять из своих пятнадцати пуль, но осталось, по меньшей мере, шесть человек. Херово.
Мимо просвистело ещё несколько выстрелов. Я задыхаюсь и стону, позволяя моей правой ноге скользнуть рядом с деревом, как будто я упал. Песок вздымается рядом, когда эти придурки пытаются застрелить меня. Они промахиваются. После ещё нескольких случайных выстрелов они замолкают и начинают спорить между собой, пытаясь решить, кто из них пойдёт проверять, мёртв ли я.
Я не даю им такой возможности. Выскочив из-за дерева, я всаживаю две пули в голову, ещё две в корпус и бегу к двум слева, оставшимся стоять. Я нажимаю на спусковой крючок, но мой пистолет заклинивает. Один из мужчин выстреливает, и пуля задевает мою руку прямо перед тем, как я заваливаюсь на него и укладываю его на песок. Пока я запрыгивал на него сверху, ударом ноги сбиваю другого охранника.
Один хороший удар в горло и дыхание первого охранника останавливается. Второй охранник пытается выстрелить в меня, но я хватаю его ствол, обжигая руку, и пихаю раскалённый металл ему в лицо. Он кричит, когда его плоть опаляется. Я вырываю у него из рук автомат Калашникова и прикладом разбиваю ему череп. Его крики прекращаются, и я бросаюсь туда, где прячется Коллетт.
— …цать пять, двадцать шесть, — она открывает глаза.
Я улыбаюсь ей сверху вниз.
— Давай. Надо выбираться отсюда.
Перекинув винтовку через плечо, я веду Коллетт через массу тел вниз по мощёной дорожке к McLaren. Она босиком и двигается слишком медленно, поэтому я подхватываю её на руки и несу остаток пути. Моя левая нога адски болит, но я не могу сдаться сейчас. Наконец-то Коллетт у меня, и ничто не отнимет её у меня.
Я сажаю её на пассажирское сиденье. Ещё больше охранников бросаются вниз по лестнице дворца и стреляют в нас. Заднее стекло лопается, когда я сажусь на водительское сиденье и поворачиваю ключ зажигания. Двигатель с рёвом оживает, и я нажимаю на сцепление, не обращая внимания на боль в ноге. Мы выскакиваем из парадных ворот в переулок, ведущий через городской рынок. Мимо проплывают приземистые здания и повозки вдоль дороги.
Прежде чем уйти слишком далеко, я роюсь в кармане пиджака и нажимаю кнопку. Глубокий грохот проносится сквозь ночь, и оранжевый огненный шар расцветает позади нас. Коллетт кричит и закрывает уши, когда окна дребезжат и земля вибрирует под нами.
— Мы в безопасности, — я сжимаю её голое бедро, прежде чем снова переключить передачу. — В ближайшее время, в этой части страны не будут проводиться аукционы рабов.