Кролик у груди заволновался, захлопал ушами и издал хриплый подвывающий звук.
Мужчина немного помедлил.
— Мисс Рени. Я бы хотел, чтобы вы не удивлялись. Там, откуда я прибыл, на подобные вещи внимания не обращают, но здесь, возможно, они будут выглядеть несколько необычными.
Я пожала плечами, стараясь не показать, что он меня заинтриговал. От его взгляда кружилась голова. Как-то мне это не нравилось.
— Зато приукрасите вход в дом замечательнейшим растением, которого нет ни у кого в этом городе.
Улыбка у него мальчишеская. Так часто улыбались братья Идволдсоны, пока были детьми. Мистер Гесс тем временем закопал голыми руками по бусине прямо в вазоны.
Кролик заурчал и начал выводить совершенно непристойную песнь, подтявкивая и подвывая. Тут же с радостью отозвались соседские собаки. А потом у меня глаза на лоб полезли: из земли проклюнулись и потянулись вверх два голубовато-белых деревца.
Росли на глазах, вытягивались, растопыривали в стороны веточки, что завивались, как стружка.
— Ай! — радужный зайка рванул из рук с силой, что абсолютно не угадывалась в небольшом тельце, прочертив задними лапами глубокие и болезненные царапины на руках.
Выступила кровь. Голова закружилась сильнее.
— Я помогу вам, — этот несносный тип очень близко. Бесцеремонно хватает меня за запястья. Цепко, но бережно. Рассматривает царапины на свет. Внимательно, как учёный на пороге открытия. Качает головой, а затем прикасается губами вначале к одной руке, потом к другой.
Быстро. Я ничего сделать не смогла. Ни выдернуть руки, ни отшатнуться. В голове — бесконечная карусель. Я, в общем-то, достаточно смелая. Способна и мобиль водить, и на крышу, если надо, залезть. Многим местным клушам не снились подвиги, что порой совершала «эта возмутительная мисс Пайн». Я и лягушку в руки возьму, да. И папину лабораторию взорву — без проблем.
Был во мне только один-единственный изъян: я не переносила вида крови и ничего не могла с этим поделать.
— Что вы делаете? — эхом в ушах мой робкий вопрос.
— Останавливаю кровь, — дробится на осколки спокойный голос наглеца.
Возле вазонов радужный кролик стоит на задних лапах, а в передние ему падают стебли и завитушки с диковинного растения.
— Отличный день рождения, — бормочу я, проваливаясь в темноту.
— День рождения? — в голосе мистера Гесса хищное оживление. — Тогда я ваш подарок, — торжественно заявляет возмутительный наглец. И это были последние слова, которые услышала я, прежде чем окончательно упасть в обморок.
Местные матроны аплодировали бы стоя: неудачница и старая дева мисс Эренифация Пайн свалилась в руки очаровательному и привлекательному молодому человеку брачного возраста, как перезревшая груша.