В груди срабатывала воющая сирена: опасность! Бросай всё — и беги в надёжный подвал, теряя тапки! Но я оставалась на месте, как зачарованный кролик, которому непременно хотелось, чтобы сильные пальцы ласково прошлись по мягкой шкурке.
Слишком темноглазый, слишком иностранный, несмотря на правильную речь. Может, как раз дело в том самом «слишком» — выпирало со всех сторон и никак не хотело заходить в привычные пазлы моих мозговых шестерёнок.
Весь его внешний облик никак не вязался с очень скромной одеждой. Будто наследного принца в лохмотья нарядили. Хорошо. С лохмотьями я погорячилась: вполне себе нормально он выглядел. Аккуратный сюртук, тёмные брюки, атласный жилет в тон. Белая рубашка знавала лучшие времена, но нельзя сказать, что мистер Тидэй выглядел нищим. Скорее человеком, которому приходится экономить. Но на скромного клерка или трудягу он не тянул никак. И это настораживало.
Мне бы выпроводить его подобру-поздорову, дверь входную закрыть и вздохнуть с облегчением, но хорошее воспитание и элементарное чувство сострадания к бедственному положению (ну, а вдруг?!) не позволили повести себя хоть и правильно, но возмутительно.
Миссис Фредкин мерила мистера Тидэя орлиным взором. У неё не глаза, а прожигающие насквозь лучи, при желании достающие и до печёнки, и до селезёнки, и до голого скелета.
Я так и видела, как она составляет таблицу достоинств и недостатков нашего странного гостя. С неё станется озвучить свой вердикт. Но, к моему удивлению, Герда самым светским голосом предложила выпить чаю. Невероятное везение! Я тут же подсуетилась и распорядилась об обеде.
Всё правильно: накормить — и с лёгкой душой выставить. И тут я наконец глянула на свои многострадальные руки. Запястья немилосердно чесались, смотреть я побаивалась, памятуя о страшных царапинах, но, переборов себя, замерла. Моргнула. Опять посмотрела. Вместо рваных красных борозд остались только тоненькие розовые шрамики.
Не веря, потрогала запястья пальцами. В голове стало пусто-пусто. Ударь — и звон пойдёт, как от гонга — баммм!
Я подняла глаза на несносного мистера Гесса. Кажется, он растерялся. Замер столбом. Смотрел мне в глаза и молчал. Ла-а-адно. Молчим, значит. В гляделки играем. Если бы не миссис Фредкин, просто так он бы не отделался. Но при подозрительной домоправительнице скандалить мне не хотелось напрочь.
Дело в том, что Герда нередко покрывала мои небольшие проделки перед батюшкой с одним- единственным условием: я веду себя прилично, как подобает молодой девушке, не влезаю в авантюры, не завожу сомнительных знакомств, не тяну в дом бездомную живность.