— Напарником, — повторила девушка, и по её несчастному лицу я понял, что она не шутит.
— Рени, — попросил я осторожно, чтобы не расстраивать её ещё больше. — Начните сначала. Мне кажется, вы пропустили целую историю, прежде чем обратиться с просьбой.
Она снова провела ладонями по идеально гладкому подолу, что натянулся на коленях, вздохнула и начала рассказывать. Спокойно, даже отстранённо, словно не в первый раз.
Рени
О чём я только думала, когда пускалась в подобную авантюру? Надеялась, что этот хищник обрадуется моему появлению и с радостью кинется мне на помощь?
Настороженный, холодный, подобранный, будто перед прыжком. Того и гляди вцепится мне в горло. Он преобразился. Одет лучше. Вещи по фигуре изменили его.
Белоснежная рубашка с мягким воротом расстёгнута на пару пуговиц и обнажает крепкую шею. Широкие рукава скрывают руки, а высокие манжеты плотно обхватывают кисти, подчёркивая красоту ладоней и длинных пальцев. Атласный жилет сидит как влитый и прорисовывает грудные мышцы. Тёмные волосы длиннее, чем я помню. Густые и блестящие, как мех.
Если бы не колючий взгляд и плотно сжатые губы, я бы признала его красивым. Несмотря на хищность черт, остроту скул и твёрдый подбородок. У него странно гладкая кожа. Не бархатная и не мягкая. Скорее дублёная, будто из дерева, но уже вечер, а на щеках мистера Гесса нет тёмной щетины. Он словно недавно выбрит. Оттого и странная гладкость, что невольно притягивает взгляд.
В третий раз за сегодня я рассказываю свою горькую историю. Автоматически, не задумываясь, словно скучную книгу читаю. А сама рассматриваю мистера Гесса. Зачем, спрашивается? Что хочу увидеть в этом бесстрастном лице? Сочувствие? Участие? Понимание? Видимо, всё мимо. Мужчина сидит, как мраморное изваяние на гробовом камне. Ну, что ж. По крайней мере, я попыталась.
— Рени, — рычит это чудовище, как только я закрываю рот, — лишь вы могли за один-единственный день наворотить кучу глупостей.
Я виновато пожимаю плечами и опускаю голову. Но я не стыжусь, нет! Поэтому гордо выпрямляюсь и смотрю этому рычащему дракону прямо в лицо.
— Я сделала всё, что смогла! Правильно или неправильно — это уж как пришлось. У вас есть семья, мистер Гесс?
Он перестаёт сердиться и мечет в меня понимающий взгляд.
— Есть.
— На что вы готовы ради родных?
— На всё. Только мои родные сами могут за себя постоять. Как бы не нуждаются в моей самоотверженности.
— Моя семья — отец. Может, он не самый лучший человек в мире. Да, у него много недостатков, но другого у меня нет. Я люблю его! И тоже готова на всё, чтобы спасти, найти, вызволить, — я почувствовала, что завожусь. Слова обжигали рот, румянец опалил щёки, шею и грудь. — Я пришла к вам за помощью. И уж если вы не можете помочь, лучше откажите и выставьте за дверь, чем читать нотации и рассказывать, насколько я глупа.