Поначалу она жила там с ним. Получив инициацию не от какого-нибудь деревенского мужлана, а от настоящего дракона, Элидия быстро вошла в силу. Грар не мог её обучать, так как драконья магия существенно отличалась от того, что было под силу ведьме, зато заставлял учиться. Велел вызубрить родовой гримуар и на практике испробовать все зелья и заклинания оттуда. Следил, обеспечивал безопасность, помогал советом и делом. На какое-то время это его развлекло.
Когда примерно через год Эли надоело жить в пещере, а Грару захотелось большей свободы, девушка спустилась в расположенную неподалёку деревню и договорилась, что будет местной ведьмой-хранительницей.
Староста, а следом за ним и все деревенские обрадовались, потому что уже лет десять принуждены были обходиться без ведьмы. Их прежняя умерла, не оставив преемницы. Оказалось, что после неё остался отличный дом для Эли. Правда, стоял он не в деревне, а в горах над нею, идти до него от дома старосты пришлось четыре лиги по горной тропке, но зато само здание привело девушку в восторг, особенно после того, как сельчане поменяли подгнившие сваи, переложили крышу, подновили штукатурку на стенах и нанесли своей новой хранительнице разной домашней утвари.
Пусть деревня не относилась к Ремоле, но в Драконьих горах ведьмы тоже пользовались уважением.
***
Времени с тех пор прошло немало. Это для обычных людей тридцать лет большой срок, а для ведьм и драконов — быстрый миг. Правда, Грар так и остался молодым драконом, а Эли могла уже считаться зрелой ведьмой. Нет, выглядела она лет на двадцать, да и чувствовала себя так же. Но зрелость ведьмы не в том, сколько лет отмерил ей календарь, а в знаниях, умениях и подходе к жизни.
Так что Грар пока так и оставался бесшабашным, эмоциональным, вздорным, но очаровательным мальчишкой несмотря на свои почти пятьсот, а Элидия, не дожив и до пятидесяти, возраста для ведьмы прямо-таки юношеского, смотрела на его дурачества с высоты жизненного опыта много испытавшей женщины.
Вот и сейчас она не торопилась выспрашивать, что там у него стряслось. Захочет — сам расскажет.
Пока что он явно не знал, с чего начать и был смущён. Значит, сотворил какую-то глупость, в первую минут не подумал и побежал к ней, чтобы она помогла, а потом пораскинул мозгами и теперь ему стыдно перед старой подругой.
Грар всё мешкал, молчал, грыз травинки одну за другой и Элидия начала всерьёз волноваться. Да что же он такого отмочил, раз даже намекнуть не решается?
Наконец, когда она была уже готова сорваться, наорать и потребовать ответа, он собрался с духом и выпалил: